Жак-Ив Кусто - Живое море

В глубине лабиринта красноморских рифов акулы были поспокойнее. Однажды, работая под водой у Шаб-Сулейма, Дюма и Бельтран увидели поблизости несколько акул. Вдруг из рифа выскочил желтый спинорог весом не больше четырех фунтов. И что же? Акулы тотчас растаяли в голубой толще. Это был далеко не единственный случай, когда у нас на глазах спинороги обращали в бегство акульи стаи.

У Мерса-Белы Фалько отправился на катере разведать риф. Вдруг двадцатипятисильный мотор заглох, а в воде вокруг катера расплылась кровь. Акула попыталась укусить винт…

Как-то под вечер возле островов Бротерс мы с Кьензи плыли под водой над склоном, поросшим мясистыми альционариями. Нам попался десяток молот-рыб, настолько робких, что мы никак не могли подойти к ним вплотную. Часом позже, когда солнце склонилось к горизонту и под водой стало совсем темно, в том же месте плыли Дюма и Фалько; Маль снимал их на кинопленку. Теперь акулы вели себя куда агрессивнее. Пловцы вернулись на борт, а около судна началась катавасия. Акулы словно взбесились. Десятки здоровенных Carcharhinus неистово метались вокруг, задевая борта "Калипсо" и хватая все, что бы мы ни спустили к воде. Только протянешь вниз багор, а уже на нем болтается акула. На палубе росла груда яростно извивающихся злобных хищниц. В этот миг из каюты, где готовились к погружениям пловцы, вышел наш гость — фотограф, в ластах, с аквалангом на спине и фотоаппаратом в руках. Он направился к водолазному трапу.

— Вы куда? — ахнул я.

— Я всю жизнь мечтал о таких кадрах! — ответил он, ступая на трап.

— Приказываю сейчас же вернуться на палубу! — сказал я.

Кажется, это единственный раз, когда мне пришлось говорить в приказном тоне на "Калипсо". Мы далее повздорили. Потом фотограф долго не хотел со мной разговаривать. Как же, я сорвал ему такие съемки, о каких можно только мечтать! Так он считал. Я же считал, что спас его от верной смерти.

"Калипсо" шла курсом на Сейшельские острова, чуть ли не последний на земле неоскверненный уголок тропиков. В свое время генерал Гордон совершенно серьезно утверждал, что легендарный Эдем находился на Маэ, главном острове Сейшельского архипелага, лежащего вдали от всех материков, в экваториальной части Индийского океана.

На восьмой день после выхода из Бахрейна мы увидели на горизонте веера кокосовых пальм. Это был Денис, самый северный из островов группы, овеянный какой-то чисто полинезийской романтикой. Его жители, смуглые люди с грудными голосами и певучим французским произношением, выращивают кокосовые орехи и заготовляют копру. Молодой владелец плантации прибыл на "Калипсо вместе со своей юной темноглазой женой, которой я бы ни за что не дал больше пятнадцати лет. Их сопровождал управляющий, рослый белокурый мужчина, с виду лет тридцати. Позднее мы узнали, что плантатору сорок один год, его жене двадцать девять, а управляющему сорок восемь! Вот уж подлинно острова неувядающей юности!

Но мы спешили дальше, и, когда настал час расставания, обитатели Дениса завалили палубу "Калипсо кокосовыми орехами, бананами, зеленоватыми апельсинами. Принесли даже серенького поросенка, которого мы тотчас окрестили Артуром. Наш ныряющий пес Боннар пришел в бурный восторг, однако шокированный поросенок не принял его предложения устроить возню и затрусил прочь. Мы выручили Артура: оберегая его поросячье достоинство, заточили в стоявшее на палубе "акулоубежище".

В нескольких милях от Мао на "Калипсо" обрушился ливень, и мы даже обрадовались прохладному душу. Вдруг впереди открылась словно картинка из волшебного фонаря. В ярких лучах солнца — зеленая гора, а над ней сразу две радуги! Это было редкостное зрелище.

В тропических морях преобладают коралловые и вулканические острова, но Маэ сложен из красного и черного гранита. Могучие пики вздымаются со дна океана, с глубины двенадцати тысяч футов. Красиво обтесанные искусным ваятелем-ветром громады покрыты пышной зеленью. Тропическая растительность сочетается здесь с субтропической; почти круглый год держится ровная температура, около 24 градусов тепла.

Мы подошли к длинной пристани, и тотчас все население Виктории — беленькой столицы островов — высыпало на улицы. Казалось, тридцать тысяч жителей острова все, как один, мечтают побывать на "Калипсо". Набережная соединяла пристань с главной площадью, где стоит чугунный памятник королеве Виктории.