Григорий Устинов: В краю лесов и озер

Помнится такой случай. Летели в Варненский район. Пилотировал Яковлев — плотный, на вид медлительный, но опытный и решительный.

Подлетели к нужному поселку. Зарыбляемое озеро было небольшое. У деревни раскинулось несколько водоемов.

— Которое наше? — спросил меня Яковлев.

— Не знаю... Перепутать можно. Давайте сядем и спросим, — предложил я.

Сели... Как водится, сбежался народ. Подъехал на вороном жеребце и председатель колхоза. Он поздоровался и сказал:

— А мы вас с самого утра поджидаем!

-— Спасибо, но где зарыбляемое озеро? Мы его не знаем и сели, чтобы спросить, — ответил я.

— В четырех километрах, во-о-н, как раз на солнце. Там вас тоже народ ждет и встречает председатель сельсовета.

— Да? Хорошо. Вы сейчас поскорее поезжайте туда на лошади, чтобы подписать акт выпуска рыбы, а мы поднимемся и перелетим, — предложил Яковлев.

В толпе раздался веселый смех, послышались шутки.

— Запарится твой воронко, Иван Васильевич, с самолетом тягаться трудно!

— Ничего, выдержит, — так же весело и дружелюбно ответил председатель, затем вскочил в тарантас и уехал.

Самолет взлетел. Когда делали круг и разворачивались на солнце, увидели сверху, как напористо шел вороной...

— А жеребчик бежит неплохо, — сказал я в трубку.

— Резвая лошадка, — ответил пилот.

Подлетая к озеру, заметили, что там действительно толпа колхозников, а в середине намеченной посадочной площадки стоит жердь с большим красным флагом. Площадка была маленькой, узкой, кругом окаймленной болотными кочками.

Яковлев снизился почти до земли и, пролетая мимо, громко крикнул:

— Уберите флаг!

Развернувшись обратно, увидали, что народ площадку освободил, а жердина с флагом стоит на том же месте и какой-то мужчина, широко расставив ноги, уцепился за нее руками...

Пилот еще дважды пролетал рядом, махал рукой и громко кричал, чтобы убрали препятствие, но бесполезно! Видя, что самолет крутится, выбирая место посадки, народ разбежался далеко по сторонам, а герой с флагом продолжал стоять в середине площадки, словно решив умереть, но не отступать.

— Ну что будем делать? Как убрать этого болвана? — возмущенно кричал в трубку Яковлев, снова разворачивая машину.

Эта история походила уже на анекдот, и я расхохотался.

— Надо садиться... Вон воронко уж к озеру подбегает, — наконец ободрительно ответил я в трубку, готовясь к посадке и крепко закрывая крышками горловины бидонов...

И Яковлев решился на рискованную посадку! Он начал осторожно, издали и низко подходить к площадке. И как только колеса прошли над крайними кочками, посадил машину. Толчок, второй... Серебристая птица проскочила совсем рядом с жердиной. Но вот опять резкий толчок, и мы остановились,

— Сломали машину?! — возбужденно выкрикнул я, выбираясь на крыло.

Необычно резво для своей комплекции вылез из кабины и пилот. Он нырнул под самолет в поисках поломки. Народ с шумом бежал к нам. Яковлев, красный как кумач, показался у хвоста, коротко объяснил:

— Ничего пока не обнаружил. Мы разрезали большую кочку. А в центре площадки, где торчит эта проклятая жердина, ровный лужок.

Можете представить, какой «милый» разговор произошел затем между пилотом и владельцем флага, которым и оказался председатель сельсовета! Наконец я вмешался в этот шум и умиротворяюще сказал:

— Ну ладно. Что произошло, того не исправить. Теперь председатель знает, как надо и как не надо встречать самолет. Начнем, товарищи, выпуск рыбы. Вот и председатель колхоза подкатил!

К самолету подбежал взмыленный воронко. Председатель колхоза по-молодецки соскочил с тарантаса, обтер лошадь клочком травы, сказал ближнему колхознику:

— Митрич, поводи жеребца в сторонке, пусть передохнет. Запарились чуток!

Тяжелое, напряженное до того молчание колхозников, вызванное стычкой пилота с предсельсовета, разрядилось дружным смехом и шутками.

Рыбу выпустили, документы оформили. Яковлев подошел ко мне, тихо сказал:

— Взлет рискованный. Вы бы лучше уехали с председателем в деревню на лошади. Я там сяду и заберу вас.

— Нет, зачем же так? Полетим сразу вместе.

Пилот распорядился убрать жердину с флагом.

Обошел и внимательно осмотрел всю площадку.

Мы благополучно взлетели, но наши тревоги на этом не закончились. Вскоре нас накрыла большая туча с сильным встречным ветром, дождем, молнией и громом. Самолет бросало, как щепку на волнах. Жуткая болтанка... Спасенья не было ни у земли, ни в высоте. Машину то клало на крыло, то резко прижимало вниз или подбрасывало. Летели со скоростью сорок — пятьдесят километров в час.