Борис Кузьменко - Приишимье

Но озеро хорошо не только в летнюю пору. В зимние месяцы склоны гор и заснеженные равнины служат лыжникам, а сама Зеренда, замерзнув, представляет собой идеальный каток. О прелести подледного рыбного лова и говорить не приходится: в некоторые дни долбят лунки и занимаются ужением рыбы до сотни человек.

Однако популярность, похоже, все-таки сыграла с озером и его окрестностями дурную шутку. Она не в том, что здесь уже не осталось места, куда бы не ступала нога человека. К сожалению, он повсеместно оставляет и другой след. Честно сказать, давно я не встречал мест, столь захламленных, как берега этого озера и прилегающие к Зеренде леса. На каждом шагу — следы кострищ, травы вытоптаны, всюду валяется мусор, который поленились уничтожить или зарыть в укромном месте. И чего тут нет — от ржавых консервных банок и битых бутылок до рваных матрацев.

На много километров вокруг распугана всякая живность. Идешь по лесу, а тебя сопровождает тишина — такая, что страшно становится. Лишь близ человеческого жилья попадаются синички да еще вороны, которые никого не боятся.

Грустно. А выход? Он один: снова и снова убеждать людей, каждого человека в бережном отношении к природным дарам, которые, увы, не являются беспредельными.

В районе много озер и у каждого свои особенности, а порой и необычная история. Например, древнее озеро Тенгиз является остатком доисторического моря Тетис, которое десятки миллионов лет назад, в третичный период, занимало Тенгиз-Кургальджинскую впадину. Вот это биография!

Небольшое по размерам озеро Тузколь, расположенное в Карагандинской области, с виду неказисто — воды в нем мало, низкие берега лишены растительности. Казалось бы, что здесь любопытного? А между тем, этот водоем поистине не имеет цены. Дело в том, что его грязи обладают прекрасными лечебными свойствами и с успехом используются современной медициной для лечения различных заболеваний.

И это не единственное целебное озеро в Центральном Казахстане. В обширной замкнутой котловине северо-восточной части области их насчитывается более пятидесяти. Самое крупное — Карасор, запасы его грязей, которые по своему химическому составу не уступают знаменитым крымским и кавказским, достигают шестнадцати миллионов тонн. Имеются такие природные «здравницы» и в других районах Приишимья.

Большинство замкнутых водоемов северной части республики известны не так широко. Все они, правда, взяты на соответствующий учет, но их «популярность» редко выходит за границы района, а то и совхоза. Таких озер множество. В Целиноградской области, например, их общая площадь превышает триста тысяч гектаров, а в Северо-Казахстанской — еще больше: только в Мамлютском районе полторы сотни внутренних водоемов. А совсем недавно, еще на памяти одного поколения, было в два раза больше. Остальные исчезли, превратились в займища и болота. И такая картина не только в Мамлютском районе — она наблюдается повсеместно. Что же происходит с природой?

Ученые-гидрогеологи считают, что в течение двух последних столетий наблюдаются неблагоприятные тенденции в развитии водных ресурсов средних и высотных широт Евразии, а именно сюда относится и зона Приишимья. Механика этого процесса изучена недостаточно полно, однако результаты его у всех на глазах: запасы воды сокращаются и, к сожалению, очень быстро.

К этому следует добавить, что природное ухудшение гидрологических условий усугубляется хозяйственной деятельностью человека. Распашка целинных земель резко сократила площадь водосбора озер, и процесс их обмеления пошел еще быстрее. Пришлось принимать спешные меры по созданию водоохранных зон. В частности, сегодня запрещено вести вспашку ближе пятисот метров от берега, размещать в непосредственной близости от водоемов животноводческие помещения, складировать минеральные и органические удобрения. Предприняты шаги для очистки озер, их подпитки за счет Ишима. Впрочем, разговор об их спасении — это отдельная тема. Сейчас речь о другом.

К сожалению, слишком долго все мы жили под впечатлением неиссякаемости природных богатств, «взять которые — вот наша задача». Постепенно окрепла и пустила в сознание глубокие корни мысль о вседозволенности во взаимоотношениях с природой. Ее стали называть на «ты», забывая, что ответить тем же она не может.