Array Array - Наветренная дорога

― Его направили туда, куда следовало, — сказал наконец капитан Тедди. — Сади­тесь, молодой человек, потому что мы можем говорить о черепахах долго.

И мы говорили долго. Не так легко было заставить капитанов рассказывать только о том, что мне было нужно. Всякими искусными уловками они уволили беседу в сто­рону, чтобы поведать о вещах, которые, по их мнению, я должен был узнать.

Капитанам было за восемьдесят, у них было о чем вспомнить, и мое ненасытное желание слушать было удовлетворено множеством рассказов, хотя порой трудно было направить ход беседы по определенному руслу. Но, право, стоило послушать рассказы о прежнем промысловом флоте, о том времени, когда нынешние старики были юнгами и лишь становились капитанами, о хороших кораблях и плохих, об удачных годах и дурных, о прежних бурях, которые не признавали разницы между хо­рошими и плохими судами и заставляли женщин проливать слезы, стоя на скалистых берегах.

Бегло скользя сквозь годы, капитаны рассказывали так много, а имевшееся в моем распоряжении время бежало с такой быстротой, что мне приходилось делать значи­тельные усилия, чтобы сохранить в памяти вопросы, ради которых я пришел.

Постепенно и понемногу, после ряда занимательнейших отклонений, я услышал то, что имело прямое отношение к моему делу, и только тогда сделал нужные записи. Оба капитана вспомнили несколько случаев, когда удравшие из загона на отмелях Москито черепахи уплывали за двадцать — тридцать миль к родным местам.

Капитан Тедди, совершавший в промежутках между промысловыми сезонами дальние рейсы, дважды встречал в открытом море, на некотором расстоянии от го­рода Колон, плывущие на запад стада зеленых черепах.

Они шли курсом на Тортугеро, — сказал он мимоходом, как будто это было нечто само собой разумеющееся.

В результате двухчасовой беседы я собрал много необычных сведений и услышал рассказы о двух возвратившихся издалека зеленых черепахах. Кстати, все это было очень похоже на то, что рассказывал капитан Чарли Буш о черепахе с искусанными ластами.

Вот что рассказал капитан Джин.

― «Случилось это давным–давно, — начал он, не пытаясь точно определить год события. — В конце промыслового сезона я доставил в Джорджтаун с отмелей Мос­кито сорок или пятьдесят черепах, которые подлежали отправке в Ки–Уэст В это же время человек по имени Томас Иден приехал с Ямайки, чтобы купить партию чере­пах, и я продал ему свой улов. Иден отвез купленных черепах в Кингстон, где поме­стил в садок, находившийся в гавани. Вскоре началась буря, вода поднялась, волны разрушили загородку садка, и часть черепах убежала. Примерно два- три месяца спустя я снова промышлял черепах на том же участке, возле отмелей Москито. Неожиданно один из ловцов вытащил меченую черепаху, принадлежавшую к тому улову, который был в прошлом сезоне продан на Ямайку. Черепаха вернулась к сво­ей прежней скале, где привыкла спать, и была поймана тем же судном, которое изло­вило ее в первый раз. Кратчайшее расстояние, которое она проплыла по пути домой, составляло более четырех сотен миль».

Во время рассказа капитан Джин пускался в неторопливые размышления, и надо было видеть, как нетерпеливо дожидался развязки капитан Тедди. Когда рассказ подошел к концу, он радостно заулыбался и сказал, что наступила пора и его выслу­шать, а если я дам ему несколько дней, чтобы не только припомнить подробности, но и сверить их со старыми вахтенными журналами и торговыми книгами, то он смо­жет поведать мне много подобных случаев. Все же одну историю он может сообщить сразу, без промедления, так как это очень странная, единственная в своем роде ис­тория, которую он рассказывал уже много раз.

Было лето не то 1915, не то 1916 года, но скорее всего 1915 года. Однажды в кон­це лета капитан Тедди отправил партию клейменых никарагуанских черепах на ры­нок в Ки–Уэст, но парусное судно с грузом так и не достигло берегов Флориды. На траверзе острова Пинос, вблизи Карапач–Ки, налетел коварный шквал, и судно по­терпело крушение. На следующий год, примерно девять месяцев спустя, промысло­вая лодка поймала на прежней отмели на расстоянии мили одна от другой двух че­репах из числа тех, что находились на потерпевшем крушение судне.

Вероятность возвращения и поимки двух черепах, проплывших по пути домой семьсот двадцать пять миль, кажется просто немыслимой. Но если вы вспомните, что лодки ведут промысел из года в год на одном и том же месте, а что, «по поняти­ям» черепахи, возвращение «домой» означает не только тот же «город» и старую «улицу», но и тот же «номер дома», это не покажется вам столь невероятным.