Иэн Дуглас-Гамильтон - Жизнь среди слонов

Слоновьи тропы затерялись в траве, но одна вела дальше, и мы двинулись по ней. На следующем холме моя задача на данный день была выполнена: тропа зигзагами вилась почти до вершины Гейязагонг-Хилла и исчезала в зарослях леса-резервата. Тропа поднималась широкими петлями и выглядела легкодоступной, но совсем рядом, метрах в двадцати, высился каркас нового дома мбулу. Сельскохозяйственные угодья дошли до тропы, пересекавшей границу парка. Конфликт между слонами и человеком будет решен однозначно: дорогу перережут.

Мы поднялись к месту, где тропа уходила в лес, и уселись на обломок скалы, чтобы перекусить сэндвичами и полюбоваться на влажный лес и верхнюю долину реки Эндабаш, расположенную вне парка. Повсюду, где склоны позволяли обрабатывать землю, торчали крыши хижин.

Куда ни кинь взгляд, деревья были вырублены, а скот щипал траву. Эрозия начала свою разрушительную работу. Без деревьев, смягчающих ярость тропических ливней, плодородный слой почвы уносился вниз по склонам. Вода задерживалась в значительно меньшем количестве, ибо короткий ливень не встречал на пути веток и листвы, по которым бы стекал каплями и в результате чего пропитывал бы землю влагой еще долгое время после окончания дождя. Эрозия была довольно значительной, и реки парка побурели от ила, смытого с полей ферм, расположенных над обрывом.

Семьдесят лет назад район был необитаем. Когда ходили торговые караваны, в этих местах, если верить географу Фарлеру, который в 80-х годах опрашивал пробиравшихся к океану торговцев, бродило множество слонов. Позже, рассматривая копии старых, составленных немецкими исследователями карт безлюдного пограничного района между враждовавшими в начале века племенами масаев и вамбулу, я также не нашел следов человеческих поселений. Процветающая деревня Мто-ва-Мбу с ее 3400 жителями возникла лишь в 1920 году. К югу, между Маньярой и национальным парком Тарангире, перемещения, отмеченные Хью Лэмпри пять лет назад, прекратились, и слоны оказались изгнанными с 70 % их северных и западных территорий, а озеро преграждало им путь распространения на восток…

Вскоре мы тронулись в обратный путь. С края обрыва просматривался густой подлесок, который следовало пересечь. Ни малейшего признака жизни. По-видимому, оба носорога удалились. На случай, если они продолжали бродить в окрестностях, мы вошли в заросли, издавая громкие крики, дабы упредить их о нашем приближении. Обычно крупные хищники отступают перед шумящим человеком. Пройдя половину опасного пути, мы смолкли, почувствовав себя в безопасности.

Еще двадцать шагов — и конец зарослям. И тут почти из-под земли возникает скачущий галопом сопящий носорог!

— Спасайся, носорог! — завопил я и, увернувшись от зверя, ринулся в заросли.

Краем глаза я уловил, как он развернулся и бросился за мной. Я припустил во всю мочь, петляя между кустами, но он не отставал. Я оборачивался и видел, как носорог постепенно настигает меня. Невероятно! Кустарник рвал одежду, но я упрямо продирался сквозь него. Метров через пятьдесят кустарник встал плотной стеной. Внезапно лопнул ремень сандалии, и я со всего маху покатился по земле. Падая, я успел оглянуться и различить громадную темную тушу с длинным заостренным рогом, неотвратимо несущуюся на меня. Сверкнула мысль: конец!

Секундная тьма, мощный удар. Мимо меня молнией пролетели голова и бок другого носорога, и вот я лежу на земле, легкие горят от нехватки воздуха, но все существо переполняет радость: жив! К счастью, первый носорог отбросил меня копытами или мордой в сторону так, что второй проскочил мимо. Носороги скорее всего стремились обратить меня в бегство, и их возвращение было маловероятным. Один носорог был, по-видимому, самкой, а второй — ее детенышем.

Я лежал и дышал, в каком-то эйфорическом состоянии любуясь голубым небом. Мне казалось, что вернулись школьные годы и обязательные матчи по регби. Но боль не унималась. Я перекатился на живот и заметил в руке скомканную карту. Привстал было на корточки, но яростная боль вцепилась в меня. Как же подняться? Мышцы спины не повиновались. Я рухнул на землю и стал звать на помощь.

Вдали послышались крики. Через минуту появились взлохмаченные, задыхающиеся мать и Кипроно. Они бегом вернулись по тропе, и Кипроно даже выстрелил в воздух, чтобы спугнуть носорогов. Я объяснил, что носорог сбил меня и, должно быть, вывихнул мне позвонок. Несколькими годами раньше мой брат, катаясь на лыжах в Альпах, задел металлической палкой кабель высокого напряжения и совершил пятисотметровое падение, которое началось в Швейцарии и закончилось в Италии, и тоже повредил позвоночник. Похоже, это становилось скверной семейной традицией.