Юрий Регилес - Лучик

На опушке леса недалеко друг от друга стоят старая ель и молодая береза.

Ель, несмотря на преклонный возраст, выглядит отлично. Крепкая. Стройная. Сочно — зеленая. Сверху до низу растопырилась лапами. Большое пространство взяла вокруг себя в плотный шатер. Словно заявляет: «Это мое! Не подпущу!» И действительно никого в свой шатер не пускает. Внутри шатра ни кустика, ни травинки, Лишь голая земля, устланная опавшими коричневыми иголками.

А вокруг березы зеленый лужок. На этом лужке растут небольшой кустистый дубок, тонкий рябиновый прутик да аккуратная сосенка. Весело смотреть на это юное содружество. Всем хватит под березой места. Никто никому не мешает.

Может береза по молодости не понимает, что когда сосна вырастет, то закроет ее от солнечных лучей?

Вряд ли. Ведь пока сосна растет, береза уже отживет свой век. И рябина успеет много раз отцвести и принести плоды. Да и дубу сосна не станет помехой, он растет чуть в стороне.

Из раздвоенного основания старой березы восторженно высунулся солнечноголовый одуванчик. Смотрите, какой я ловкий! Как удобно устроился! На какой высоте! Мои собратья внизу на земле совсем зеленые, а я уже цвету!

Действительно повезло одуванчику. Вырос на солнечной стороне березы. Чего ему не цвести. И отцветет хорошо. И семена свои с высоты удачно пустит по ветру.

Но зачем своим положением хвалиться? Не всем же в жизни так везет.

У всех дети, как дети. А у осины вся молодая поросль — с коричневыми листьями. Сама по себе каждая осинка — тонкий прутик, можно бы ее необычайный цвет и во внимание не принимать. Но все вместе эти прутики уже маленькая рощица. Вызывающе задиристая. Словно осинки ультиматум окружающим пред’являют: «Не желаем быть как вы зелеными! Хотим иметь свой цвет!»

Соседние взрослые деревья возмущаются поведением молодых. Сердито шумят листвой. Что‑то выговаривают осине.

Помалкивает мудрая осина. Пусть дети до времени тешатся. Подрастут, станут такими же, как все, — зелеными. Ну может, кто будет чуть светлее, а кто — немного потемнее.

Посредине поля стоит старая раскидистая сосна. Очень неудобно об’езжать ее трактористам. Почему они ее в молодости не срубили?

Видимо, хороша была собой. Не поднялась у механизатора рука на красоту. А потом сосенка выросла, тем более никто не захотел рубить ее под корень.

Сколько лет сосне? Трудно сказать. Но похоже, что очень много. Мощные ее ветви все изогнуты, изломаны временем и ветрами. Огромным шатром повисли они над полем. А под этим защитным пологом — молодая поросль. Удивительно, но не сосновая. Березовая. С чего бы это? Однако, как ни странно, нет под сосной ее собственных детей. Видимо, поэтому она и приютила под своей кроной чужих.

Но этим чужим здесь хорошо. Они словно под защитой родной матери. Весело играют на ветерке листьями. Пускают солнечные зайчики.

Не напрасно жила сосна. Упадет дряхлой, поднимутся ей на смену молодые березы. Отлично будет смотреться среди поля белоствольная рощица. Скажут люди: «Добрый человек посадил!»

А порой, оказывается, не надо и сажать. Надо просто не срубить или не раздавить трактором.

Выросла ива на берегу озера. У самой воды. А озеро большое, беспокойное. Разгуляются при сильном ветре волны. Далеко накатываются на берег. Подмывают корни ивы.

Пока ива была молода, она еще как‑то держалась. Повзрослела, потяжелела, стала клониться к воде. Уже многие ветки уронила в воду. Вот — вот и сама упадет.

Кланяется ива низко озеру, слезно просит его: «Пожалей ты меня, не губи!» Но озеро равнодушно к просьбам ивы. Бьет и бьет волнами в берег под корни. Нет, не спастись бедной иве от волн.

Зря просит ива сожаления у озера. Лучше бы сама заранее позаботилась о себе. Подруга ее, например, попавшая в такую же ситуацию, выпустила в свое время из начавшего клониться ствола дополнительные корешки. Постепенно превратились они в мощные корни. Крепко держат наклонившуюся иву. Не позволяют ей упасть. Дадут дожить до глубокой старости. До конца отведенного иве века.

По листьям старого тополя молотит дождь. Наблюдаю, как один из листьев, дрожа от сильных ударов, разбивает дождевые капли. Превращает их в мелкие брызги, разлетающиеся по сторонам.