Дайан Фосси - Гориллы в тумане

Будучи пока черноспинным самцом, то есть самцом, не достигшим половой зрелости, Диджит старался справляться со своими обязанностями как можно лучше. Как второй по возрасту самец в группе 4, он оказал поддержку Дядюшке Берту во время стычки с группой 5, хотя было очевидно, что Бетховен нагнал на него страху. Но, я думаю, его возбуждала мысль о возможном возобновлении связи с Бравадо. Мне было не ясно, кто из двух — Диджит или Старая Коза — стал первым домогаться общества другого, но в какой-то момент выяснилось, что взрослая самка в высшей степени терпимо относилась к близости Диджита, когда они оказывались вдвоем на краю группы. Такой ход развития отношений между ними был явно на пользу всей группе. У Старой Козы наконец появился партнер, с которым можно было делить обязанности по охране группы.

Диджит определился в той роли, которую ему предстояло играть, а у Дядюшки Берта стало два «стража», с помощью которых можно было более надежно защищать интересы группы.

Исполнение Диджитом новых обязанностей, свалившихся на его плечи, стало очевидным в начале 1972 года, когда группа 4 более прочно освоила седловину. С выходом на новую территорию группа оставила местность, которую приходилось делить с группами 8 и 9, а также получила в свое распоряжение более разнообразную и обильную растительность, произрастающую в седловине. В отличие от горных склонов в более или менее плоской седловине обзор окружающей местности во время походов и отдыха стал более ограниченным для группы, и Диджит со Старой Козой превратились в бдительных стражей.

Оказывая поддержку Дядюшке Берту во время встреч с другими группами, Диджит в большей степени подвергался опасности получить ранение от взрослых и опытных самцов из группы 8. Так, в марте 1972 года после встречи с группой 8, которую нам не удалось наблюдать, у Диджита появилось несколько серьезных ран на лице и шее. На протяжении более четырех лет из глубокой раны на шее сочилась отвратительно пахнущая жидкость. Рана находилась в таком месте, что Диджит не дотягивался до нее языком и, стало быть, не мог зализать. Ему оставалось только слизывать жидкость с пальца, которым он непрестанно ковырялся в ране, чем, очевидно, и объяснялся затянувшийся воспалительный процесс. Почти два года от Диджита исходил необычный кислый запах, он часто испускал огромное количество газа и можно было слышать, как он рыгает. Помимо того что Диджит становился малоподвижным и апатичным, он сгорбился, и его тело постепенно стало принимать угловатую осанку, будто животное собирается присесть.

Оживал он лишь на два-три дня каждый месяц, когда у семилетней Папуз начинался менструальный цикл. Дядюшка Берт никогда не препятствовал Диджиту совокупляться с неполовозрелой самкой, но не подпускал к группе, когда в середине 1972 года у Старой Козы возобновилась менструация. В эти дни Диджит обычно устраивался поодаль от остальных и раскачивался из стороны в сторону, словно занимаясь мастурбацией, хотя за этим занятием его так никто и не застал.

Во время встреч групп 4 и 8, когда их разделяло друг от друга не более 30 метров, Папуз и Симба ненадолго покидали свою группу, чтобы поиграть с Пинатс и Мачо из группы 8, к большому неудовольствию Диджита. Дядюшка Берт и Рафики не обращали внимания на передвижения обеих самочек. Я объясняла это тем, что Папуз и Симбе было далеко до половой зрелости, а также преклонным возрастом Рафики, которого новые самки уже не привлекали.

Возмужание Диджита проявлялось в том, что его интерес к наблюдателям упал, поскольку теперь ему приходилось выполнять функции стража группы 4, и он становился потенциальным производителем потомства.

Подобно Диджиту, Тигр также был призван сыграть особую роль в повышении устойчивости группы 4. Когда Тигру исполнилось пять лет, его окружали сверстники по играм, любящая мать и заботливый вожак. Он представлял собой довольную жизнью и вполне здоровую в психическом отношении личность, заражавшую жизнерадостностью остальных членов группы. Тигр часто выражал свое благополучие особой гримасой. Он вытягивал губы наподобие мальчишки, готового выдуть пузырь из жевательной резинки, сморщивал нос, а его прищуренные глаза превращались в узенькие щелочки. В отличие от Диджита Тигр редко вступал в панибратство с наблюдателями. Он обращал внимание на людей только тогда, когда сородичам было невмоготу от его неиссякаемой энергии. Будучи склонным скорее к движению, нежели к пытливой любознательности, он получал огромное удовольствие от перетягивания каната с нами, причем канатом служил стебель растения, который он пытался вырвать из рук наблюдателя. Ему особенно нравилось, когда человек выпускал стебель из рук и Тигр кубарем катился назад, захлебываясь от удовольствия, после чего возвращался, и все начиналось сызнова.