Вадим Мужчинкин - Морские львы и котики

АКАДЕМИЯ НАУК СССР

Ответственный редактор

академик В. Е. СОКОЛОВ

Рецензенты: доктор биологических наук Д. С. ПАВЛОВ,

кандидат биологических наук В. М. ГАВРИЛОВ

Вынося в заголовок название немногочисленной группы не самых популярных и не самых казистых зверей, рискуешь оттолкнуть читателей двух противоположных категорий. Для зоолога, специализирующегося по другой группе животных, обилие проблем с собственными объектами оставляет мало времени на выходы за пределы одной частицы животного мира. Для незоолога семейство ушастых тюленей, о которых идет речь, просто теряется среди миллионов форм животных, растений и микроорганизмов, доживших и не доживших до нашего времени.

Однако довольно легко показать, что то, что выявляется исследованиями этой группы организмов (как и любой другой), затрагивает многочисленными связями и специалистов, и неспециалистов, независимо от круга интересов. Вот эту значимость конкретного зверя и степени его сегодняшней изученности полезно рассмотреть, и семейство морских львов и котов (или ушастых тюленей, или, пользуясь интернациональной зоологической номенклатурой, отариид [1] Использование латинизированных названий для единиц системы организмов (например, для названий семейств животных) позволяет избежать разночтений, вносимых многозначимостью каждого слова живого языка, свободно оперировать названиями ископаемых форм, не имеющими эквивалентов в русском языке, а главное, четко ограничить употребление термина «отарииды» (вместо «ушастых» или, как теперь чаще пишут, «ушатых» тюленей) обозначением очерченной единицы — семейства Otariidae. Такие же удобства даст употребление названия «фоциды» (вместо «настоящие тюлени») для семейства Phocidae и «аллодесмиды» (не имеющие русских имен третичные ластоногие) для семейства Allodesmidae. ) для этого вполне подходит.

Хотя стадам ушастых тюленей (и морских львов, и морских котов) приходится туго и то одно, то другое из них оказывается на грани полного уничтожения, другие их стада все еще позволяют вести регулярный промысел. Их поселения есть у берегов всех континентов, кроме Европы. Громадные освоенные акватории и способность приноравливаться к присутствию человека как будто гарантируют ушастым тюленям место под солнцем. Например, один из морских львов — сивуч, не слишком опекаемый человеком в своей Северной Пацифике, стал в последние годы регулярно появляться в оживленных морских портах и вблизи морских буровых установок. Но и при таком относительно благополучном раскладе из дюжины форм, образующих семейство, треть балансирует на грани исчезновения (сейчас Международная Красная книга числит вымершим японского морского льва и подошедшими к этому пределу гваделупских, галапагосских и хуан-фернандесских морских котов), треть — недалеко от этого предела (сейчас насчитывают по нескольку тысяч новозеландских и австралийских морских львов и по 50–75 тыс. новозеландских и антарктических морских котов, что не гарантирует ни одному из этих видов длительной безопасности) и треть семейства еще дает промысловую продукцию. В последней группе статус отдельных форм неодинаков: численность северных морских котов довольно давно держится на уровне полутора миллионов особей, южноафриканских котов — полумиллиона, а южноамериканских котов около ста тысяч, южноамериканских же морских львов, хотя и насчитывают полмиллиона, но отмечают резкое снижение числа за последние десятилетия. Особняком стоит не очень промышляемый и не слишком малочисленный (четверть миллиона особей) сивуч, но ведь это для всей Северной Пацифики не так уж и много.

Если говорить о семействе в целом, то заключенные в нем звери (и промысловые, и широко распространенные, и не очень редкие) и должны соответственно постоянно попадаться на глаза большому количеству людей, число которых можно довольно легко прикинуть. Несколько десятков зоологов занимаются сейчас этой группой в разных странах, несколько сотен инспекторов наблюдают океанские берега в местах обитания ушастых тюленей, несколько тысяч людей связаны с немногочисленными промыслами морских львов и котов и обработкой добытых шкур и другого сырья (плюс несколько сотен тысяч потребителей готовой продукции).