Генри Блэйк - Разговор с лошадью. Изучение общения человека и лошади

У жеребцов самый богатый вокальный спектр, причем некоторые звуки просто пугают, другие же весьма приятны для слуха. Но сообщения жеребца, что называется, ограничены, потому что по своей природе он озабочен только тремя вещами: продолжение рода, опасность и пища. Потому и его сообщения ограничены этими тремя предметами. На самом деле, можно сказать, что для него существуют только три темы для разговоров: страх, еда и девочки, что делает его весьма похожим на мужчину, за исключением того, что мужчина готов поговорить еще на одну тему, как лучше избежать работы. То есть, у человека кроме "А не поесть ли нам", "Пошли в постель" и "Линяем отсюда" присутствует еще тема "Забастовочка на нашей фабричке!".

Кобыла же, кроме любовных звуков, звуков, обозначающих пищу и опасность, также имеет набор звуков, связанный с заботой и защитой жеребенка, а также потомства, достигшего годовалого возраста. Она подзывает своего малыша, чтобы покормить его, созывает молодых в случае опасности, а также обучая их дисциплине. Таким образом, спектр ее сообщений намного богаче, чем у жеребца. Мерины, которых в дикой природе не встретишь, имеют вокальный спектр, который варьируется от жеребцового (если его охолостили достаточно поздно) до кобыльего, если он проявляет чрезмерную заботу о человеке, который за ним ухаживает. Жеребятам также присущ их собственный набор сообщений и вокальный спектр относительно пищи и страха; они еще не пользуются сексуальными сообщениями, но целым рядом звуков могут попросить помощи и утешения, причем по мере взросления картина изменяется. Кое-какие фразы из жеребячьего словаря они сохраняют до года и даже до двух лет. Когда же в жеребенке проснется жеребец, что происходит в период с двух до трех лет, если только он не будет кастрирован, сообщения и голос станут совсем жеребцовыми, точно так же и маленькая кобылка освоит взрослый язык.

Контакт с человеком также влияет на расширение голосового спектра у лошадей. Это ведет к некоторой путанице, потому что практически невозможно различить звуки, которые лошади используют от природы, и благоприобретенные в результате общения с человеком. Например, если вы запаздываете с раздачей корма, то услышите призывное ржание, или удары по кормушке, либо вам еще как-нибудь напомнят, что пора бы покормить лошадей. Такие действия не известны лошадям в дикой природе, потому что их еда всегда под ногами, и им не надо привлекать внимание человека к тому факту, что они проголодались. Из собственных наблюдений мы сделали вывод, что если созданное лошадью сообщение было понято другой лошадью или человеком, то такое сообщение будет использоваться постоянно. Это значит, что лошадь расширяет собственный словарь. Самый богатый словарь, какой нам только приходилось наблюдать, был у Корк Бэга, который жил у нас более 20 лет. Мы неоднократно наблюдали как лошади, которые совсем не общались с людьми, либо общались очень мало, перенимали у Корка фразы и также обогащали свой словарь.

Наиболее яркий урок взаимного обучения среди лошадей преподал нам Ростеллан, принадлежавший моей жене. Когда Корк Бег перестал получать удовольствие от охоты из-за развивающегося артрита и одышки, возникла насущная необходимость найти ему замену. К нашему счастью, у нас был породистый уэльский коб Трифейс Дафидд, который мог стать прекрасной заменой. Его неудобопроизносимое имя мы заменили на Ростеллан, по названию поместья в Ирландии, недалеко от дома моей жены (Корк Бег — это название ее дома). В свое время крупный трехлетний вороной уэлльский коб приехал к нам на коневозке вместе с еще девятью совершенно дикими лошадьми. К осени, когда мы окончательно решили оставить его у себя, он набрал тело и четко определил свое место на лошадиной иерархической лестнице. Той зимой моей жене надо было тренировать двух лошадей, а так как времени не хватало, она решила ездить верхом на Корк Беге, а Ростеллан с нашим лабрадором Дорой, должны были сопровождать ее. Очень быстро Ростеллан научился вплотную следовать за Корк Бегом, не пытаясь обгонять, потому что поначалу, когда такие попытки имели место, Корк Бег угрожающе поворачивал голову, выражая готовность полакомиться куском его прекрасного тела. Установив надлежащий порядок в этом табуне из двух душ, Корк Бег с удовольствием взялся за посвящение подмастерья в секреты мастерства. Однажды, выйдя на улицу после обеда, я понял, как много может почерпнуть ученик у учителя. У Корк Бега была привычка стоять в деннике, выставив наружу голову и развесив нижнюю губу как белье на просушку. В тот день ясно светило солнышко. Завернув за угол, я увидел сладкую парочку: Ростеллан, копируя Корк Бега, стоял, развесив нижнюю губу. Но Ростеллан сумел внести и собственный штрих: изящно высунутый на два дюйма язык. Правда, порой учение давалось нелегко. Например, Корк Бег любил стоять, скрестив задние ноги, то есть он ставил расслабленную заднюю ногу впереди той, на которую опирался. Попытка Ростеллана принять такую же позу закончилась тем, что он оказался сидящим на мягком месте с абсолютно обескураженным видом. Повторных попыток не последовало.