Эмилио Сальгари - Охотница за скальпами

И он опять принялся за работу, а все последовали его примеру. При этом им пришлось заменить чем-нибудь догоравший уже факел. Как ни тяжело было возвращаться снова в пещеру, где лежали трупы индейцев, и прикасаться к этим трупам, охотникам пришлось прибегнуть к этой неприятной мере. Они были вынуждены снять с мертвых тел тряпки и одежду, чтобы использовать этот материал для изготовления импровизированных факелов. Эти факелы, правда, отравляли воздух ядовитой гарью и нестерпимой вонью, но зато дали возможность вести работу при свете.

Вопреки предположению Гарри стена оказала серьезное сопротивление. После целого часа тяжелой работы удалось разрушить только передний ряд кирпичей, за которым, однако, вместо предполагаемой пустоты оказался еще один ряд кирпичей. Обескураженные, павшие духом трапперы, словно сговорившись, одновременно прекратили работу и уныло опустились на пол. Но через минуту Джон снова схватился за камень со словами:

— Нет, не могу! Я буквально задыхаюсь от этой ужасной вони. Здесь нестерпимо жарко, трупы индейцев разлагаются все больше и больше, я чувствую себя отравленным. Пусть шахта пылает — я предпочту погибнуть в огне, чем оставаться тут!

И он с отчаянием снова принялся колотить камнем по кирпичной стене; остальные последовали его примеру.

Собственно говоря, было почти чудом, что у этих несчастных хватало сил работать. Помимо нестерпимой вони от разлагающихся трупов, воздух галереи был отравлен чадом и гарью от зажженных тряпок. Кислорода в этом воздухе уже почти не было. Каждый чувствовал, что конец близок. Сердце билось неровно, голова невыносимо болела, свинцовая тяжесть сковывала руки, но призрак смерти стоял за плечами и понуждал к работе. И они работали, забывая о времени.

И вот под тяжкими ударами Джона и Гарри стена вдруг задрожала и целый кусок кладки рухнул внутрь с глухим шумом.

— Проход открыт! — закричал Джон, но в то же время отпрянул от пробитого в стене отверстия, потому что оттуда вдруг пахнуло горячим воздухом, заставившим его задохнуться.

Джордж и Бэд Тернер за несколько минут до этого прекратили работу и уныло опустились на пол галереи. Теперь они вскочили на ноги, задыхаясь.

Казалось, их легкие горят…

Однако мгновение спустя они почувствовали себя легче: бывший внутри шахты жгучий воздух вытеснил из пещеры весь наполнявший ее дым и прогнал куда-то миазмы.

— Стена разбита? — умирающим голосом спросил товарищей Бэд Тернер. — Но что же значит эта невыносимая жара? Или каменный уголь еще горит внутри?

На эти вопросы дал ответ Гарри, сказав:

— Может быть, горит одна из галерей, а другие уже выгорели или еще не тронуты. Кроме того, оттуда ведь тянет не дымом, а довольно чистым воздухом, хотя и горячим, словно из печки. Пустите меня вперед. Как-никак я ведь бывший шахтер.

Он решительно направился к открытому входу. Его товарищи последовали за ним. Гарри нес предусмотрительно сохраненный остаток факела, но не зажигал его, пользуясь тем слабым светом, который давали догоравшие тряпки. Остальные, не привыкшие к пребыванию в недрах земли, продвигались за ним ощупью, держась друг за друга. Потом исчез и последний луч света. Они остались в полной мгле и шли, гонимые страхом.

Галерея шла вниз, временами образуя настоящие залы. Путь часто преграждали глыбы каменного угля, но Гарри находил дорогу с безошибочным чутьем. Пройдя еще немного, он вдруг остановился и неверным голосом попросил Бэда Тернера зажечь факел.

— Что вы тут отыскали, Гарри? — осведомился удивленный шериф.

— Да зажгите поскорее! — вместо ответа почти крикнул Гарри.

Когда колеблющийся, неровный свет факела тускло осветил шахту, невольный крик ужаса сорвался с губ Бэда Тернера: на полу галереи у их ног на грудах каменного угля лежал человеческий скелет. Но Гарри, не обращая внимания на скелет, торопливо шарил около него и потом поднялся с радостным возгласом:

— Да она почти полна маслом! Как только она сохранилась в этой нестерпимой жаре?

— Что ты нашел, Гарри? — спросил Джон.

— Шахтерскую лампочку. В ней еще сохранилось масло. С ее помощью нам, возможно, удастся отыскать настоящую дорогу. Зажигайте скорее фитиль, шериф! Так! Теперь тушите факел. А то как бы нам не вызвать взрыва рудничного газа.

В самом деле, пламя факела последние секунды словно расплывалось в воздухе и казалось окрашенным в синий цвет.