Риджуэл Кэллэм - Ночные всадники. Нарушители закона

Она взглянула на Треслера и заметила, что он недоволен. На лбу у него появилась складка. Конечно, он рассчитывал на встречу другого рода.

— Я могу сказать вам все, что нужно, гораздо скорее, — начала она слегка дрожащим голосом. — Целый час — это слишком много. Я только прошу вас понять меня.

Она на минуту умолкла и потом продолжала:

— Джон, вы не должны сомневаться во мне, но… но я ведь не все сказала на следствии, что знаю…

Треслер не пришел к ней на помощь. Он продолжал сидеть молча и только смотрел на нее.

— Я знала, что отец мой мог видеть ночью, — снова заговорила она. — Он был, как это сказал доктор Ослер, никта… никталоп, — так, кажется, это называется. Это очень странная болезнь. Это не настоящая слепота, как я понимаю. Он не мог видеть при дневном свете. Что-то такое было в его глазах, отчего внутрь проходило слишком много света, и поэтому всякое зрительное ощущение было парализовано. При этом он чувствовал чрезвычайно сильную боль. Но когда наступал вечер и вообще в полумраке он мог видеть, и даже зрение становилось у него очень острым. Как он мог скрывать эту тайну в течение стольких лет, — я, право, не знаю. Я понимаю теперь, почему он это скрывал, но все-таки не могу понять, что заставляло его совершать те ужасные дела, которые он совершал все это время. Ведь он же был достаточно богат и не нуждался в деньгах… Джон, я ведь открыла его тайну, то есть что он видит в темноте, в то время, когда вы лежали, раненый, перед тем, как к вам вернулось сознание. — И здесь она впервые рассказала ему события той ночи, когда она застала своего отца у его постели.

— Отец сердился на то, что вы находитесь у него в доме, и в особенности на то, что я ухаживаю за вами… Я понимала, что должна была быть осторожна и не оставлять вас, но вот однажды ночью, чувствуя большое утомление и боясь заснуть, я забаррикадировала лестницу. Я всеми силами боролась со сном, но от усталости присела на свою кровать и тотчас заснула. Потом я внезапно проснулась, не знаю от чего, и тотчас же встревожилась за вас. Я взяла лампу и пошла в переднюю. Там я увидела, что моя баррикада на лестнице разобрана…

— И ваш отец был возле моей постели, и руки его ощупывали мое горло… Не так ли? — спросил Треслер.

— Да… Он хотел развязать повязку…

— Зачем?

— Чтобы раскрыть рану и… и вызвать кровотечение и смерть…

— Вот что! Я вспоминаю теперь. Я видел эту сцену во сне… А вы?

— У меня была в руках зажженная лампа, и в тот момент, когда свет упал ему в глаза, он стал совершенно слеп, и уже не мог выполнить своего намерения. Я думаю, он хотел броситься на меня, но я пригрозила ему лампой и тем, что позову на помощь.

— Я понимаю, — сказал Треслер. — Поэтому-то вы и знали, что надо было сделать, когда он набросился на Джека.

Девушка кивнула.

— Файлс был прав, — проговорил задумчиво Треслер. — Вы знали о странной болезни вашего отца.

— Скажите, Джо, я дурно поступила, что не рассказала об этом на следствии? — спросила она. — Ведь он умер!..

— Нет, вы были правы, — отвечал Треслер. — Все равно, это не принесло бы никакой пользы. Но, во всяком случае, вы должны были сказать это мне.

— Я не знала, как поступить, — прошептала она, опустив глаза. — Ведь мне никогда не приходило в голову, что он имеет какое-нибудь отношение к грабежу скота и что он был или мог быть Красной Маской. Я видела в его поступке только покушение на вашу жизнь и заботилась только о том, чтобы это больше не повторилось. Говорить вам об этом не имело смысла. Ужас, который я испытывала, даже думая об этом…

— Да, я понимаю, — прервал он ее. — Вам трудно было говорить об этом, хотя это навело бы нас на правильный след. Ну, да все равно! Теперь установлено, кем был Джулиен Марболт с самого начала. Вы должны знать, что под торговлей «черной слоновой костью» подразумевается торговля невольниками. Вовсе не его слепота была причиной того, что он совершал преступления. Не было виновно в этом и поведение вашей матери. Он был негодяем раньше этого. Слепота только давала ему возможность вести большую игру. Но это все равно… Сколько бы мы ни обсуждали его характер, теперь уже ничего не изменить, Диана! Я хочу поговорить с тобой о другом. Я приобрел маленькое ранчо в этом же округе, и уже заручился стариком Джо в качестве помощника. Там есть дом. Я его перестрою для нас. Осенью, после загона, я куплю скот, а теперь я хочу знать, когда будет наша свадьба?

— Джон… но подумай. Мой отец… он был убийцей, — пролепетала девушка.