Риджуэл Кэллэм - Ночные всадники. Нарушители закона

Они погнали своих лошадей. Надо было поспешить на помощь неизвестному всаднику, который на всем скаку свалился на край болота. Чарли первый подскочил к нему. Лошадь, запутавшаяся в порослях и свалившаяся вместе с всадником, делала неимоверные усилия, чтобы подняться на ноги, но всадник лежал неподвижно там, где упал.

Когда Билл соскочил на землю, Чарли крикнул ему, чтобы он схватил лошадь упавшего всадника, а сам опустился на колени возле него. Пораженный, Билл вдруг услыхал стон, смешанный с рыданиями.

— Кэт!.. Кэт!.. Зачем вы это сделали?.. Зачем?.. О боже, она умерла!.. Это не может быть?.. Кэт, дорогая, любимая, скажите мне хоть одно слово! — Чарли рыдал и обнимал молодую девушку, лежавшую на земле. В этот момент Билл испуганным голосом позвал его:

— Чарли! Чарли!.. Я слышу погоню… Скачущих лошадей!..

Чарли растерянно поглядел на брата, но затем сразу сообразил, в чем дело, и, подняв бесчувственную девушку, переодетую мужчиной, крикнул брату:

— Скорее, Билл!.. Возьми ее с собой на лошадь. Ты сильный. Положи ее спереди на седло и возьми мою лошадь с собой.

В тот момент, когда Чарли приподнял ее с земли, Кэт открыла глаза. Она была жива и только ошеломлена падением.

— Это полиция! — шептала она. — Там стреляли… Они гонятся за мной… О!..

Чарли взглянул последний раз в лицо Кэт, поднимая ее и передавая на руки брату, уже сидевшему в седле:

— Скачи, Билл, не теряя ни минуты… Поезжай вдоль берега болота, прямо в чащу леса. Там спрячься и жди, когда дорога очистится. А тогда отвези ее к ней домой… Предоставь мне полицию и обо мне не заботься. Думай только о ней, она для меня все на свете…

Билл больше ни о чем не спрашивал. Он теперь знал, что от него требовалось, и тотчас же поскакал к югу, в том направлении, которое ему указал Чарли. Когда он исчез из вида в лесной чаще, Чарли повернулся к оставшейся лошади Кэт и вскочил в седло. Его решение было принято; он должен был спасти Кэт, и поэтому ему надо было обмануть полицию, увлечь ее за собой. Он подождал, и, когда услышал топот и увидал призрачные, скачущие тени на вершине холма, он пустил свою лошадь вскачь и помчался наверх. По дороге он два раза выстрелил из револьвера. Он знал, что не может попасть в полицейских, но ему это и не было нужно. Он только хотел посредством этих выстрелов не оставить у них никаких сомнений, что он именно был тот, кого они искали столько времени.

Файлс и Мак-Бэн тоже начали стрелять. Они пристрелили лошадь Чарли, когда она еще не достигла вершины холма. Лошадь свалилась на всем скаку, вместе с всадником, который остался лежать неподвижно. Лошадь билась в предсмертных судорогах, и полицейский солдат, прибежавший на место происшествия, пристрелил ее, чтобы она не мучилась. Подошел Файлс и опустился на колени возле тела Чарли.

— Он мертв, — сказал он, поднимаясь, — но он не был ранен, нет! Я не вижу следа раны у него. Должно быть, он сломал себе шею при этом ужасном падении на всем скаку… Бедняга! — прибавил он. — Это был безумец, но умный и удивительно смелый парень… Вы уверены, что он умер, капрал!

— Да, — отвечал тот. — Он умер, это несомненно.

— Мне жаль… Жаль его, капрал! — повторил Файлс.

— Мы исполнили свой долг, но…

Едва забрезжился рассвет на другой день утром, как уже вся долина Скачущего Ручья пришла в движение, но не вследствие событий прошлой ночи, хотя эти события и были таковы, что могли вызвать волнения. Была ведь перестрелка с полицией ночью, но груз спирта не был захвачен; ловкие контрабандисты и на этот раз провели полицию и подсунули ей груз камня вместо бочонков виски.

Однако не это обстоятельство заставило жителей деревни так рано покинуть свои постели. Изо всех труб уже струился дымок, и хозяйки торопились варить кофе и готовить завтрак для своих мужей. Везде слышалась оживленная речь. В домах открывались двери, и на пороге появлялись люди, мужчины и женщины, весело здоровавшиеся с соседями. Выбегали дети с луками и стрелами, и улица наполнялась оживленными голосами. Все как будто спешили куда-то.

На нижних окраинах деревни, по направлению к восточному течению речки, находился квартал, обитаемый представителями так называемой местной аристократии. Там был дом миссис Джон Дэй, занимающей выдающееся положение в Скалистых Ручьях и руководящей всеми общественными делами в этом поселении. Она вышла в это утро из своего дома в сопровождении всей своей свиты из нескольких дам и пары мужчин, членов церковного комитета, и вместе с ними величественно направилась туда, где уже толпа поджидала ее появления.