Андрей Ветер - В поисках своего дома, или повесть о Далёком Выстреле

Две недели Мичелы не отпускали от себя Эллисона ни на шаг. Бак улыбался в больших чинных компаниях сперва любезно, затем натянуто. Он не понимал, что держало его в этом городе, где люди и улицы, по которым бродили люди, были совершенно чужими. Он не знал, но ощущал где-то глубоко в сердце, что ещё не разрешилась какая-то давняя загадка… Но он не был уверен в том, что она должна была разрешиться. Да и загадка ли это?

Время шло, и Майкл Мичел стал чувствовать, что его любовь и благодарность к «дикому человеку» заметно поубавились. Вместе с тем в душе пустила корни неприязнь. Бак стал вызывать раздражение своим нелепым видом (длинные волосы, стянутые позади в хвост) и подчеркнуто дурными манерами в обществе. Не имея достаточной храбрости просто попросить его уехать, Майкл заставлял себя почаще уходить из дома. Недовольство раздувалось в нём, но с ним разрастался и страх перед диким характером Эллисона, перед его сильными руками, перед его острым слухом, перед его охотничьим ножом. Он иногда подумывал уже, что Эллисон вовсе не такой уж и спаситель. Скорее, он просто убийца… кто может знать, сколько других белых семей он уничтожил собственными руками?… Впрочем, таких тут, на Дальнем Западе, было полным-полно. Пожаловаться и попросить защиты было не у кого… Но больше всего злило отношение к Баку золотоволосой Лизы. Она, казалось, повстречала героя детской сказки и не могла налюбоваться им.

– Что ты пялишься на него? – раздражался Майкл, оставаясь наедине с женой. – Это же дикарь, варвар, самый настоящий первобытный человек. Посмотри на него внимательнее… Безграмотный, неопрятный… Он явно чувствует себя счастливым в грязи, в пыли, среди скал и сосен, где не нужно утруждать себя вежливостью и элементарным проявлением культуры… Не вижу, что ты в нём нашла…

– Почему ты злишься, дорогой? – ласково прижималась Лиза к щеке мужа.

– Потому, что он мне становится противен. Может быть, потому что я боюсь его, как настоящего Сю. Я помню их лица. Я помню его лицо среди других. Он собственноручно зарезал бы нас и не моргнул бы глазом, не признай он случайно тебя… Он ничем не отличается от других проклятых дикарей, дорогая. Он обычный убийца! Он живёт с краснокожими и убивает белых людей! Его надо было бы сдать шерифу…

– Перестань. Он спас нам жизнь!

Лиза относилась к тем натурам, у которых всякие чувства обострены до болезненности. Столкнувшись с опасностью посреди холмов, увидев страшную смерть проводника Харриса, она попала в тесные объятия постоянного кошмара. Весь воздух, которым дышали люди, казался ей теперь пропитанным бациллами сумасшествия. За каждым углом ей мерещились мрачные фигуры в перьях и шляпах. Она ежеминутно ждала беспричинного выстрела в свою сторону, нападения. Она вздрагивала всякий раз, когда слышала дружный мужской хохот из двери салуна, потому что эти взбудораженные мужские голоса означали пробуждение в них безудержной природы диких зверей, потому что после этого обязательно звенели стёкла и звучали выстрелы… Она боялась всех после сцены в прерии. Она в каждом видела жуткую сторону природы. Не случайно ведь люди тянулись в эти девственные земли, где правили законы волков и медведей. Любой приезжий был носителем насилия, потому что без насилия здесь никто не мог выжить…

Но и любовь билась в сердце Лизы Мичел с такой же силой. Позволив сердцу увлечься, Лиза уже не могла жить спокойно. Любовь требовала выхода, жаждала проявления. Любовь оказалась не менее навязчивой, чем страх. Однажды заинтересовавшись Баком, девушка больше не могла забыть его.

– Судьба прислала мне этого человека, – шептала она себе по ночам, – я должна быть рядом с ним, пока не пойму, что скрывается за всем этим.

Она не знала, что именно собиралась понять и что подразумевала под «всем этим», но наверняка знала, что не желала даже думать сейчас о разлуке с Эллисоном. Когда Бак несколько раз говорил о том, что ему пора уезжать, она начинала плакать. Ревность мужа сильно огорчала её, но Лиза считала, что в её увлечении «человеком из прерии» не было греха, потому что он пришёл к ней по велению Судьбы, идя через долгие годы.

Однажды вечером, разговорившись на редкость, Бак поведал Лизе, жадно глотавшей каждое его слово, историю о том, как на берегах Белой Реки он потерял свою жену и дочку.

– Они не погибли, это совершенно точно. Возле избы не осталось трупов, не было крови людей. Их увезли куда-то солдаты… Если бы они были у индейцев, я бы мог их отыскать. Но их увезли белые. В этом мире нет для меня следов… Я не потому рассказываю, что я чувствую себя одиноким, вовсе нет. Я не одинок. Нет, я не одинок. В племени у меня есть жена, она родила мне дочь и сына, так что теперь у меня настоящая семья. Но ведь Джесс с Лолой мне тоже не чужие. Где они теперь? Подарит ли мне судьба случай увидеть их? Порой жизнь делает такие повороты, что и представить трудно… Нет, я не одинок, но я не знаю, где мой дом…