И всё же Лакоты не проявили агрессивности. Комиссионер по делам индейцев вспоминал позже: «Не было сигнальных огней, никаких демонстраций военных настроений, ни тени насилия не проявили индейцы по отношению к белым поселенцам. Среди самих индейцев не было организованности и сплочённости. Многие из них проявляли дружелюбие и даже не принимали участия в Пляске Духов. Но всё-таки они скрылись… из страха перед солдатами. Военные же постепенно смыкали кольцо вокруг них».
И вот неподалёку от ручья, который назывался Раненое Колено, Седьмая Кавалерия под командованием Форсайта встретила группу Большой Ноги. Сам вождь Большая Нога был почти неподвижен, измученный голодом и болезнью. Все его люди, измождённые и отчаявшиеся, направлялись в резервацию. Никакой речи о военном столкновении не могло быть. Ослабшего вождя перенесли в санитарную повозку. Индейцев пересчитали. Мужчин было 120, женщин и детей – 230.
29 декабря 1890 года сотрудник газеты «World Herald» Генри Тиблс добрался до стоянки Большой Ноги, возле которой расположились солдаты. «Полковник Форсайт разместил солдат по квадрату вокруг индейского лагеря, не замышляя ничего дурного на юге, возле глубокого ущелья с почти вертикальными стенами, находился лейтенант Тэйлор и его скауты-Шайены. Чуть северо-западнее, на пологом холме, стояли четыре гаубицы, которыми командовал капитан Илсли… Внутри, за линией солдат, я видел индейцев, сидевших полукругом перед полковником Форсайтом, который разговаривал с ними через переводчика. Я видел мужчин и женщин, бродивших по лагерю, среди них несколько белых людей. Там находился священник Крафт в своей тёмной одежде. Капитан Вэллас, как я разглядел, был далеко от своей роты, чем-то торгуя или обмениваясь с индейцами. Почти целый час я сидел в седле, созерцая это. На небе не было ни облачка».
Генри Тиблс сделал пометки в рабочем блокноте и поехал обратно. Отъехав на достаточное расстояние, он услышал выстрелы…
Началась бойня. Никто толком не смог понять, как всё случилось. Что заставило солдат открыть огонь? Был ли отдан соответствующий приказ? Или у кого-то просто сдали нервы и за первым случайным выстрелом последовали другие?
Лакотов расстреливали в упор. Многие из спешившихся кавалеристов, находившихся среди индейцев, были скошены пулями своих товарищей, так как внезапность начавшейся стрельбы не позволила им уйти в сторону. С началом бойни погода испортилась, набежали хмурые облака, задул снежный ветер.
Пронырливая Медведица: «Мы пытались бежать, а они стреляли в нас, как в стадо бизонов. Я знаю, что бывают добрые белые люди, но солдаты, должно быть, были самыми ужасными людьми, ибо они расстреливали женщин и детей».
Когда это безумие кончилось, Большая Нога и больше половины его людей были убиты или тяжело ранены. В общей сложности погибло около 300 индейцев.
На этом история воинов-Лакотов должна была закончиться. Возле кладбища, где были захоронены жертвы расстрела, появилась простенькая католическая церквушка, получившая название церковь Святого Сердца. Однако кровавое событие 1890 года на Раненом Колене оказалось не точкой, а многоточием.
По крохам индейцы отвоёвывали своё «я», бились за право возвратить ему громкое, уважительное звучание. Вторая половина двадцатого века ознаменовалась заметной активизацией коренных американцев, возникло ДАИ (Движение Американских Индейцев [53]), одним из основателем которого был Дэнис Бэнкс. В конце шестидесятых к ДАИ присоединился Рассел Минс, известный по всему миру как исполнитель ряда индейских ролей в голливудских кинофильмах («Последний из Могикан», «Прирождённые убийцы» и др.).
В 1970 году Минс принёс общенациональную известность ДАИ, организовав шумное столкновение с костюмированными пилигримами в Плимуте во время Дня Благодарения, национального праздника США. Это событие получило широкое освещение по телевидению и сделало Минса национальным героем в глазах либералов. «Мы не хотим гражданских прав белого человека, – говорил Минс. – Мы добиваемся наших собственных суверенных прав… Нашими действиями мы надеемся задеть за живое каждого человека. Мы поняли, что только нарушив покой в мире белого человека, мы будем услышаны».
В феврале 1972 года он возглавил манифестацию из почти полутора тысяч индейцев и направился в Гордон, чтобы заявить протест против убийства Раймонда Жёлтого Грома, индейца из резервации Лакотов. В том же году состоялся знаменитый Поход Национальных Договоров, и Минс был одним из его руководителей. Многие участники похода оделись в традиционные костюмы, украсили голову уборами из перьев и раскрасили лица на боевой манер. «Те из нас, кто покрыл свои лица краской, дали клятву умереть за идею, в которую мы верим, – объяснял Рассел репортёрам. – Мы, индейцы, никогда не боялись умереть, потому что знаем, чего хотим». Племенной совет резервации, состоявший из консервативно настроенных индейцев, назвал участников этой акции ренегатами и маоистами. Глава совета Дик Уилсон, тесно сотрудничавший с ФБР, добился судебного предписания, которое запрещало Расселу Минсу и другим членам ДАИ выступать с речами и проводить собрания в резервации. Но вскоре после этого от рук расистов погиб индеец по имени Уэсли-Бык-С-Плохим-Сердцем, и Минс возглавил демонстрацию протеста. Противостояние между индейцами-традиционалистами и властями усиливалось, обе стороны пылали ненавистью. После очередной встречи с Диком Уилсоном Рассел Минс был жестоко избит. «В следующий раз мы снимем с тебя скальп! – предупредили его. – Хороший индеец – только мёртвый индеец».
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу