Джеймс Купер - Избранные сочинения в 9 томах. Том 1 Зверобой; Последний из могикан

— Мне не по душе правило туземцев, которое принуждает их покориться несчастью без борьбы, — сказал Дункан, продолжая укладывать ветви. — Наше правило: «Пока не иссякла жизнь — не исчезла надежда», гораздо утешительнее и более отвечает характеру воина. Вас, Кора, я не стану утешать, у вас достаточно мужества. Но не можете ли вы осушить слезы бедняжки, которая, дрожа, прижимается к вашей груди?

— Я стала спокойнее, Дункан, — отвечала Алиса, отстраняясь от сестры и стараясь, несмотря на слезы, казаться твердой, — гораздо спокойнее. Конечно, здесь, в этой закрытой пещере, мы в безопасности: нас не найдут, нам не сделают зла, и мы можем надеяться на помощь смелых людей, которые ради нас уже подвергались страшным опасностям.

— Вот теперь и наша кроткая Алиса говорит, как подобает дочери Мунро, — сказал Хейворд и, подходя к внешнему входу в пещеру, остановился, чтобы пожать ей руку. — Имея перед собой два таких образца мужества, позор быть трусом.

Дункан сел посредине пещеры и судорожно сжал уцелевший пистолет; суровые глаза майора говорили о его мрачном отчаянии.

— Если сюда и придут гуроны, они займут эту позицию не так-то просто, — пробормотал он и, прислонив голову к скале, стал терпеливо ждать дальнейших событий, не спуская взгляда со входа в грот.

Когда замолк звук его голоса, наступила продолжительная, глубокая, почти мертвая тишина. Свежий утренний воздух проникал в пещеру. Минута проходила за минутой, ничто не нарушало покоя; в душе ожидавших помощи зародилось чувство надежды.

Один Давид не разделял общего волнения. Он сидел безучастно. Луч, заглянувший в отверстие пещеры, осветил его изнуренное лицо и упал на страницы томика, который певец стал снова перелистывать, точно отыскивая там песнь, наиболее подходящую к этой минуте. Скоро старания Гамута увенчались успехом; он громко произнес: «Остров Уайт», извлек протяжный нежный звук из своего камертона и собственным, еще более музыкальным голосом пропел вводные модуляции к тому гимну, название которого только что объявил.

— А это, может быть, опасно? — спросила Кора, и ее темные глаза вопросительно взглянули на майора.

— Голос певца так слаб, что его заглушит грохот и рев водопада, — был ответ. — Кроме того, пещера поглотит звук. Пусть же он отдастся влечению своего сердца, это не может быть опасно.

— «Остров Уайт»! — повторил Давид и оглянулся с тем важным видом, который помогал ему подавлять шепот своих учеников. — В этом гимне прекрасная мелодия и торжественные слова. И нужно петь его с должным уважением.

После короткого молчания послышался голос певца, понеслись тихие рокочущие звуки, наконец мелодия наполнила узкую пещеру. Все с глубоким волнением слушали, как льется чарующая мелодия, все забыли о бессмысленности произнесенных слов. Алиса бессознательно отерла слезу и мягко посмотрела на бледное лицо Гамута, не скрывая своего восторга. Кора одобрительно улыбнулась, а Хейворд отвел свой напряженный взгляд от входа в пещеру, глядя то на Давида, то на Алису, глаза которой светились восторгом. Сочувствие слушателей тронуло душу поклонника музыки; его голос приобрел прежнюю полноту и силу. Певец сделал новое усилие, и полились протяжные мощные звуки. Вдруг снаружи раздался страшный крик. Священный гимн мгновенно прервался; певец замолк, точно сердце несчастного подступило к его гортани и сразу задушило псалмопевца.

— Мы погибли! — вскрикнула Алиса, бросаясь в объятия Коры.

— Нет еще, нет еще! — ответил взволнованный, но неустрашимый Хейворд. — Крик донесся от середины острова и вырвался у дикарей при виде убитых товарищей. Они не открыли нашего убежища, и для нас еще не угасла надежда.

Как ни была слаба возможность спасения, слова Дункана не пропали даром: его замечание оживило энергию девушек настолько, что они нашли в себе силу молча ждать дальнейших событий.

Вскоре послышалось завывание, потом в различных местах острова зазвучали голоса; сначала они слышались в его дальнем конце, потом стали приближаться к пещере.

Наконец среди смятения и шума пронесся торжествующий, победный клич в нескольких ярдах от замаскированного входа в пещеру. Хейворд решил, что их убежище найдено, и остаток надежды погас в его душе. Но он снова немного успокоился, услыхав, что крики, раздаются близ камня, на который Соколиный Глаз с таким сожалением положил свое ружье. Майор ясно различал говор индейцев; он слышал не только отдельные слова, но и целые фразы, произнесенные на канадском жаргоне, в основу которого положен французский язык. Вдруг хор голосов повторил: «Длинный Карабин!» Эти слова раздались эхом в соседнем лесу, и Хейворд вспомнил, что это имя было дано врагами охотнику и разведчику английской армии; только теперь Дункан понял, кто был его спутник.