Джеймс Купер - Избранные сочинения в 9 томах. Том 2 - Следопыт; Пионеры

— Этого никогда не будет! — вскричал молодой охотник с такой яростью, что священник и его дочь, завороженные речью индейца, невольно вздрогнули. — Скорее лесной волк откажется от добычи, чем этот человек расстанется со своим богатством, к которому он подобрался извилистым путем змеи.

— Умолкни, сын мой, умолкни! — перебил его мистер Грант. — Искорени гнев из своего сердца. Вред, который судья Темпл случайно причинил тебе, усилил боль от обид, нанесенных твоим предкам. Но помни: поступок судьи был следствием простой неосторожности, а твои предки лишились своих земель из-за политических перемен, которые уже не раз смиряли гордость царей и стирали могучие царства с лица земли. Где теперь филистимляне, столь часто державшие в рабстве детей израилевых? И где Вавилон, купавшийся в роскоши и пороке и в безумной гордыне своей нарекавший себя повелителем народов? И не забывай молитвы, с которой мы обращаемся к вседержителю: «Прости врагов наших, и гонителей наших, и обижающих нас и смягчи их сердца». Не судья Темпл обездолил твоих соплеменников, но весь его народ, рана же твоя заживет очень скоро.

— Рана! — повторил юноша, в сильнейшем волнении расхаживая по комнате. — Или вы полагаете, сэр, что я считаю его убийцей? О нет! Он слишком хитер и слишком труслив для такого преступления. Однако пусть он и его дочь купаются в роскоши, возмездие их не минует. Нет, нет, — продолжал он уже спокойнее, — это могиканин заподозрил его в желании убить меня, я же не придаю своей ране никакого значения.

Он снова сел и, закрыв лицо руками, низко опустил голову.

— Эту несдержанность и вспыльчивость, дитя мое, он унаследовал от своих предков-дикарей, — шепнул мистер Грант дочери, которая в испуге схватила его за руку. — Ты ведь слышала, что говорил индеец о его происхождении. И ни образование, ни наша святая религия не смогли до конца изгнать дурные страсти из его души. Но время и попечительные заботы еще могут его исправить.

Хотя священник говорил шепотом, юноша расслышал его слова и, подняв голову, с загадочной улыбкой сказал довольно спокойным голосом:

— Не бойтесь, мисс Грант, ни моей дикарской несдержанности, ни моего дикарского наряда. Я поддался чувству, которое должен был бы побороть. Ваш батюшка нрав, в этом повинна кровь моих предков, но я не хотел бы запятнать честь моего рода — это единственное, что у меня осталось. Да, я горжусь тем, что происхожу от делаварского вождя, благородного и доблестного воина. Старик могиканин был его другом и может подтвердить правдивость моих слов.

Затем заговорил мистер Грант. Заметив, что юноша совсем успокоился, а старый вождь слушает его внимательно, он воспользовался случаем и произнес длинную, наполненную богословскими рассуждениями речь о том, что высший долг христианина — прощать обиды. Беседа эта длилась более часа, а затеи гости поднялись, попрощались с хозяевами и удалились. Едва выйдя из дома священника, они разошлись: индеец направился к поселку, а юноша — к берегу озера. Священник долго стоял на пороге, глядя вслед старому вождю, который шел по тропе быстрым и твердым шагом, удивительным для человека его возраста. В серебристом свете луны его одеяло сливалось с сугробами, зато черные волосы казались еще чернее.

В задней стене дома было окно, выходившее на озеро, и у этого окна мистер Грант, вернувшись в комнату, застал Луизу, которая стояла, устремив взор на темное пятно, двигавшееся по направлению к восточному склону долины. Приблизившись к дочери, он разглядел фигуру молодого охотника — последний успел уже пройти полмили и быстро шагал теперь по твердому снежному покрову, скрывавшему озеро, к восточному мысу, где под поросшим сосной и хемлоком утесом ютилась, как было известно священнику, хижина Кожаного Чулка. Через мгновение их недавний гость скрылся в тени деревьев на дальнем берегу.

— Удивительно, как долго люди с индейской кровью сохраняют дикарские наклонности, — заметил добрый священник. — Но, если он не сойдет с избранного им пути, он еще победит их. Напомни мне, Луиза, когда он снова посетит нас, дать ему почитать проповедь «О грехе идолопоклонства».

— Неужели, батюшка, вы думаете, что он может вернуться к вере своих предков — идолопоклонников?

— Нет, нет, дружочек мой, — ответил мистер Грант, ласково поглаживая дочь по льняным кудрям и улыбаясь. — Этому помешает его белая кровь, но порой мы творим идолов из наших страстей.