Франк питал некоторую надежду, что ему удастся за столом сесть подле Нетти Дашвуд и добиться объяснения ее странного поведения. Но это ему не удалось. Нетти оказалась как раз на противоположном конце стола.
Нечего и говорить, что обед был для него чистым наказанием. Странно: его нисколько не трогало то обстоятельство, что сидевшая против него Жюльета расточала любезности своему соседу Мак Дайармиду. В былое время это привело бы его в отчаяние, но тут он и бровью не повел. Он только и думал о том, как бы объясниться с Нетти. И он пустил в ход свое военное искусство.
Как только дамы встали из-за стола, оставив по американскому обычаю мужчин за вином, он тоже встал и последовал за ними. Когда он выходил из столовой, в дверях появился слуга с двумя визитными карточками на подносе и подал их Корнелиусу.
— Попросите этих господ в маленькую зеленую залу, — сказал Ван Дик. — Вы извините, дорогой дядя, что я распоряжаюсь у вас так бесцеремонно. Это очень спешное дело. Двое моих друзей сошли на этой станции, чтобы повидаться со мной, и должны как можно скорее вернуться к себе.
Корнелиус вышел. Армстронг, проходя по коридору, видел, как он разговаривал с рыжебородым Эваном Роем и офицером 12-го драгунского полка капитаном Бюркэ. Причина их посещения была ясна, и Франк тут же понял, какого рода разговор происходил между ними.
«Итак, в конце концов, довольно плутовать. Жаль мне его. Несдобровать ему под пулей Мак Дайармида», — размышлял он про себя.
В зале Армстронг, к своему удивлению, застал Нетти Дашвуд за карточным столом, углубленную в партию виста. А сколько раз он слышал, как она, бывало, выражала свое отвращение к картам!
Со вздохом подсел он к мисс Брайтон, сидевшей одиноко у камина. Много бы он дал полгода тому назад за пять минут такой беседы с глазу на глаз! Она была все так же прекрасна, как и прежде, и любезна как никогда.
— Мак Дайармид, — сказала она, — во время обеда говорил мне о вас с увлечением.
Франк был очень тронут похвалой Дайармида, но ему было бы приятнее слышать это сообщение из уст другой.
А другая сидела как ни в чем не бывало за картами и, поглощенная ими, время от времени произносила:
— Три онёра… два левэ… партия наша!..
Пока мешали карты, она небрежно оглянулась через плечо и бросила равнодушный взгляд на бедного подпоручика.
Он был и удивлен и опечален, а, сообразив, покраснел, как ребенок. Не было сомнения: в этом взгляде выражалось… презрение, и только.
«Что я сделал? Чем заслужил такое обращение?» — спрашивал он себя с тоской.
В эту минуту судья подошел к своим гостям в сопровождении Джима Сент-Ора и Корнелиуса, явно расстроенного беседой. Что касается Мак Дайармида, то он, как и предупреждал, исчез через час после десерта.
На другой день Франк Армстронг не успел еще хорошенько проснуться и, лениво потягиваясь, вспоминал происшествия минувшего дня, как вдруг робкий стук в дверь вернул его к действительности.
— Войдите, — сказал он.
Это был слуга судьи Брэнтона.
— Какой-то господин находится внизу и желает вас видеть. Он, кажется, очень спешит и не стал слушать, когда я сказал ему, что вы еще почиваете. Вот его карточка.
«Капитан Бюркэ! — сказал про себя Армстронг, взглянув на карточку. — Что ему нужно от меня? Верно, какое-нибудь новое недоразумение между Мак Дайармидом и Ван Диком».
— Попросите капитана подождать пять минут, — сказал он слуге, — я оденусь и сойду вниз.
Когда Армстронг вошел в маленькую зеленую залу, он был поражен печальным выражением лица своего боевого товарища.
— Дурные вести, любезный Франк, — сказал тот. — Я являюсь вестником несчастья, и мне так трудно справиться с моей задачей, что в помощь себе и господину Брэнтону я и пригласил вас сюда.
Как раз при этих словах показался сам судья.
— Милостивый государь, — сказал капитан, делая шаг к нему навстречу, — мне предстоит печальный долг сообщить вам, что племянник ваш Корнелиус Ван Дик… умер в честном бою…
— Корнелиус?.. умер?.. Не может быть! — вскричал судья, ошеломленный, как будто он еще не вполне очнулся ото сна. — Еще в два часа ночи мы с ним сидели вместе за бутылкой вина!
— Тем не менее, это — печальная истина, — сказал капитан, глядя на часы. — Три четверти часа тому назад Корнелиус испустил дух на моих глазах, сраженный пулею, попавшей ему прямо в сердце; он пал на дуэли.
— Да полноте, вы смеетесь, — бормотал потерявшийся судья. — Корнелиус убит на дуэли?! Да разве дерутся когда-нибудь на дуэли те, у кого за душой полмиллиона долларов и совсем нет долгов… Могу вас уверить, сударь, что пуля, которая убьет Ван Дика, еще не отлита…
Читать дальше