Джеймс Шульц - Моя жизнь среди индейцев

Для Джима наступил счастливый день. Ягода, приехав из Форт-Бентона, привез ему письмо с важными известиями. Женщина в Миссури, которую он знал с детства, согласилась выйти за него замуж. Он немедленно через Коринн выехал в Штаты. Несколько месяцев спустя мы получили от него письмо. «Дорогие друзья, — писал он, — она умерла, накануне моего приезда. Я очень огорчен. Тут есть еще одна, но у нее четверо детей, и она за мной гоняется. Завтра я отправляюсь Санта-Фе. Ведь вот, как мне не везет, а?» С той же почтой пришло письмо от Эштона. Он писал из Генуи, из Италии, что предполагает приехать к нам весной, писал также, что получает хорошие письма об успехах опекаемой им девушки. Немного позже пришло письмо Нэтаки от самой девочки, очень трогательное, написанное печатными буквами. Вот его содержание, включая приписки, данные монахинями: «Я умею читать, я умею писать. Сестры ко мне добры. У меня красивые платья. Когда я сплю, то вижу во сне палатки и наших и слышу запах как-сим-и note 43. Я тебя люблю. Диана Эштон».

Боже мой! Как Нэтаки гордилась этим письмом. Она носила его всюду, показывала друзьям и заставляла меня переводить его много раз. Она сшила девочке несколько пар красивых мокасин и, когда мы весной вернулись в Форт-Бентон, заставила меня отправить их пароходом вместе с большим количеством пеммикана, сушеного мяса и языков и уложить в посылку еще большой пук полыни. Я возражал против отправки пеммикана и мяса, доказывая, что у девочки еды вдоволь и притом самой лучшей.

— Ну да, — сказала она презрительно, — еда белых, какая это еда. Я знаю, что ей хочется настоящей еды.

B эту зиму торговля наша шла хорошо, но потом настало беспокойное время. Часть пикуни, блады и черноногие порвали мирные отношения с белыми. Пытаться торговать вне Форт-Бентона стало небезопасно. Две следующие зимы мы провели в Форте. Весной 1870 года мы начали опять планировать организацию торгового сезона в каком-нибудь более менее отдаленном пункте.

Закон, воспрещающий продажу спиртных напитков индейцам и даже провоз спиртного через их страну, фактически был мертвой формой с самого момента принятия закона конгрессом. Однако осенью 1869 года здесь появился новый шериф из Соединенных Штатов; он арестовал нескольких торговцев, у которых нашел спиртные напитки, конфисковал и обозы и причинял им всякие неприятности. Пока этот шериф оставался на своем посту, похоже было на то, что торговля наша обречена на гибель, и Ягода придумал мудрый план: перейти канадскую границу и устроить там торговый пункт. Правда, перевозка запрещенных товаров из Форт-Бентона на север через границу была связана с трудностями, но приходилось идти на риск.

Мисс Агнесса Э. Лот — автор книг «Господа севера», «Глашатаи империи» и т.д., в своих «Рассказах о Конной полиции Северо-Запада» пишет об этом переходе на север следующее: «В начале семидесятых годов кончилась монополия Компании Гудзонова залива, и правительство доминиона (Канады) переняло юрисдикцию на всей обширной территории, простирающейся подобно некой американской России от границы со Штатами до Северного полюса. Конец монополии послужил сигналом к нашествию искателей приключений. Шулера, контрабандисты, преступники всех мастей двинулись от Миссури через границу на канадскую территорию, в предгорья Скалистых гор. В местах, где отсутствует белое население, этот сброд не мог заниматься своим обычным „вольным промыслом“. Единственным путем к богатству служила торговля пушниной. А самый легкий способ добыть меха состоял в контрабандном ввозе виски в Канаду небольшими партиями; виски разбавляли и обменивали у местных индейцев на пушнину. Вероятность вмешательства властей равнялась нулю, так как канадское правительство находилось на расстоянии нескольких тысяч миль, и отсутствовала всякая связь, и телеграфная, и железнодорожная. Но в этой игре были свои опасности. Страну у предгорий населяли индейцы, входившие в Союз племен черноногих — бладов, пикуни и собственно черноногих — прерийных тигров. Контрабандисты с реки Миссури, ввозившие виски, убедились, что они должны организоваться для самозащиты или расплачиваться за свои барыши гибелью. Сколько белых перебили индейцы в этих драках из-за спирта, мы никогда не узнаем, но в районе реки Олдмен и форта Маклеод есть отмеченные приметами жуткие места, известные тем, что в начале семидесятых годов здесь погибло несколько групп контрабандистов.