Александр Матанцев - Попугай и бомбардир

Попугай и бомбардир

1

В капитанской каюте находилась большая клетка с ярким попугаем. Его звали Юнгой. Такое имя дали потому, что причисляли его к команде. Попугая в мирное время подарил турецкий султан 2. Юнга привлекал внимание своим красивым оперением: почти красным возле глаз, с желто-оранжевым платочком, зеленоватыми боковыми перьями и длинным зеленым хвостом. Кроме того, он имел мощный черный крючковатый клюв.

Попугай по прозвищу Юнга, которого позже переименовали в Жоя

Попугай любил хлопать крыльями, поворачивать голову, а иногда даже качал головой. При этом он издавал звуки: «Аки-ли! Дени-зи! Аки-ли! Дени-зи!». Когда он торопился или гневался, то звуки становились более отрывистыми и резкими «Аки-к! Дени-ик!». Капитан сначала ничего не понимал, но потом ему объяснили, что это по-турецки означает «умный» и «моряк». Оказывается, этот попугай раньше жил у боцмана на турецком корабле и набрался от него всяких морских слов. Капитан стал обучать его русским словам, но Юнга никак не хотел повторять нужные слова.

Ухаживал за попугаем бомбардир Авраам. Он обожал птичек и собак. Он-то потихоньку и обучил Юнгу всяким русским словам, о которых капитан даже и не знал. Он баловал попугая и кормил его со своей большой, грубой ладошки. На самом деле, бомбардир был очень добрым и отзывчивым матросом. Попугай всегда радовался его приходу, подскакивал и качал головой в знак приветствия, а иногда наедине ласково называл его «Вра-а, Вра-аа!» от слова Авраам.

Бомбардир прекрасно знал свое дело и каждый день осматривал свое пушечное хозяйство. Стрельба из пушки требовала умения и не дюжей физической силы. Перед стрельбой нужно было перекатить пушку в боевое положение, установить ядро (самые тяжелые около 6 кг), насыпать порох, уплотнить порох пыжом 3. Только самые опытные бомбардиры могли точно прицеливаться при маневрировании корабля. Так выглядели пушки на верхней палубе.

Вот так выглядели ядра для пушек

А здесь показана внутренняя или нижняя палуба с пушками. Рядом с пушкой стояли бочонки с порохом.

Пушка и бочонок с порохом на нижней палубе

Поджигал пушки обученный матрос с факелом. Так как моряки боялись пожара, то таких людей на кораблях было мало, поэтому-то суда того времени никогда не стреляли залпом – пушки стреляли в порядке их поджигания. Авраам всегда сам поджигал фитили пушек. Каждый день он смотрел, не намок ли порох и проверял состояние пушек на нижней и верхней палубах. На каждое орудие приходилось по три матроса – пушкаря. Самым главным был именно он, Авраам, называемый по должности бомбардиром.

Бомбардир был уже не молод, и когда настало время набирать новую команду, капитан не хотел его оставлять.

– Старым стал наш Авраам! Медленно шевелится! Зоркость потерял!

Бомбардир обижался, но гордость взяла вверх, и он промолчал. Все бы закончилось его увольнением на берег, если бы не попугай. Когда капитан объявил бомбардиру, чтобы он поискал другое место, тот ушел и неделю не появлялся. Но в это же время попугай перестал есть и забился в угол. Капитан сначала подумал, что он болен, но приглашенные знатоки птиц сказали, что он тоскует и переживает за кормильца!

Капитан пожал плечами: «Какой непослушный этот попугай! Не знает устава! Раз приказано бомбардиру искать другое место, значит, пусть ищет!».

Однако эти слова никак не произвели действие на попугая. Он продолжал голодать, и не отзывался ни на какие уговоры и еду. Его не радовали даже любимые семечки. Помощник капитана вступился за бомбардира и попугая.

– Помрет попугай! Такой красавец! Капитан, возьми назад Авраама, он хоть и не молодой, но отменный вояка, а вдруг на нас нападут. Кто стрелять из пушки станет?

Капитан нехотя, скрипя сердцем, дал команду найти бомбардира и привезти его назад. Неизвестно, что больше подействовало на него, боязнь того, что в случае войны он останется без опытного пушкаря, или же страх перед потерей любимого попугая. Как бы там не было, но Авраам остался в команде, а слова помощника капитана оказались пророческими.