Анатолий Козинский - Критическая масса ядерного распада. Книга третья. Командир подводного атомного ракетоносца

Антон умолк и затем по очереди внимательно выслушал каждого офицера своего экипажа. Некоторые из них, изъявляли желание продолжать службу по командной линии, некоторые – видели развитие карьеры по своей основной специальности. Почти все командиры боевых частей связывали свою дальнейшую службу с учёбой в академиях с последующим закреплением на береговых «не пыльных» должностях. Несколько человек признались, что толком сами не знают, чего хотят. Но все они согласились с доводами своего командира и были готовы служить честно и добросовестно в меру своих сил и способностей. Невидимая связь общности интересов начала закладывать первые кирпичики взаимопонимания в будущий фундамент доверия офицеров друг к другу. Доверия, без которого экипаж может быть собран, но долго полноценно существовать и работать на корабле не сможет.

К сожалению или к счастью, среди молодых лейтенантов нашёлся и такой, который заявил, что быть подводником не хочет и, вообще, служить на флоте не желает и не будет. Это был именно тот «красавец», экстравагантность которого Липовецкий уже заметил.

– Ну что ж, гнилой «кирпичик» нам не нужен, – Антон отпустил офицеров, а «красавчика» оставил для более основательной беседы.

Знакомясь с этим избалованным молодым человеком, который от жизни привык брать всё, не отдавая ничего взамен, Антон пытался понять, насколько глубоко в его сознании «права человека» поглотили и подчинили его самовлюблённому эгоизму адекватные обязанности. В дальнейшем в разговоре с его отцом – начальником военно-строительного отряда, полковником, Липовецкий уяснил, что главным источником, способствующим выращиванию и созреванию столь заметного балбеса, была его мать. Мамаша – властная женщина избаловала и подчинила себе не только единственного сына, но успешно вила верёвки и из его отца.

– Вы зачем поступили в училище и после, окончив его, согласились с назначением служить на подводной лодке? – спросил Антон.

– Ха-ха-ха, за меня всё делал отец! Он меня пихнул в училище, он меня вернул туда обратно, когда была попытка моего отчисления. Он же побеспокоился и о моём настоящем назначении, – нахально глядя в глаза Липовецкому, ничуть не смущаясь, выложил свою историю этот недоросль.

– Головной боли нам, Александр Николаевич, и без него хватит, – советуясь с замполитом, поделился своими соображениями Антон. – Кадровики без нашего согласия нам его «подарили», так пусть своё «добро» забирают обратно!

– Оно то так было бы справедливо, Антон Владимирович. Но его не возьмут. У них ответ один: «кадр» теперь ваш – вы и воспитывайте! – выразил сомнение замполит. Вот если мы на партийном собрании из партии его исключим единогласно, то другое дело. Тут по правде, если б она существовала, то и партия за это решение должна бы нам сказать спасибо.

Так они и сделали. К всеобщему удовлетворению счастливый недоросль, осчастливив экипаж своим отчислением, ушёл в объятия своей счастливой мамаши. Он прочно оседлал шею отца с намерением одарить «счастьем» каких-нибудь простаков уже на «гражданке».

– Что ж: каждому своё и по заслугам! Вот только учитываются ли всегда заслуги каждого? – подумали одновремённо командир и его замполит.

С далёкого Дальнего Востока, наконец, прибыл старпом – капитан 3 ранга Журавский В.А. Москвичи обычно народ нахальный, но этот интеллигент с какой-то скрытой незащищённостью, несмотря на «собачью» должность старпома, в дополнение ко всему, удивлял своей житейской неопытностью.

– Слава богу! Офицерский состав экипажа собран, – подумал Антон, – и «карты» тебе в руки, командир!

В учебном центре, как и в целом на Флоте, очень остро ощущалось отсутствие центрального координирующего органа, который бы чётко видел и уяснил цели создания и пути дальнейшего развития систем РПК СН. В связи с этим все существующие командные флотские структуры, получив это новое оружие, которое по качеству и значению переросло их управленческие возможности, «пробуксовывали» на месте. Не зная, что с этим растущим «дитём» делать, они напрягали мозги над тем, что же можно с него «урвать», не задумываясь над тем, что же они могут ему дать. Летели брызги всевозможных призывов, центральному руководству в глаза пускалась пыль «победных» рапортов. Раздавались громкие командные голоса: «взяли», «подняли», «понесли», партийные запевалы рождали всевозможные «почины». За громкие голоса и «почины» они же в основном получали ордена и героев. От такого руководства даже «железо» не выдерживало, не говоря уже о людях внутри прочных корпусов этого «железа». Вдумайтесь хорошенько: корабль стратегического назначения, то есть – корабль способный решать результат исхода войны. Но парадокс – его командиру при назначении на должность никто не поставил никаких конкретных задач и сроков их решения. Более того, кроме кадровика с ним никто толком и не побеседовал.