Николай Еремеев - Ковчег обреченных

А потом могу часами самозабвенно перебирать своё богатство, примеряя к камере то новый фильтр, то флэшкарту необычайно большой ёмкости. Или снимаю всё, на что упадёт глаз. А потом, дабы не загружать память своего ноутбука, отправляю самые удачные кадры на собственный сайт в интернете. Правда, пока на нём бывает всего один посетитель – я. Но в один прекрасный день, когда всё там будет готово, я устрою обалденный показ и, может быть, даже стану знаменитым.

Ну, а сейчас, устроившись в кресле с бутылочкой пива в одной руке и с длинной ручкой штатива в другой, я чувствовал полный комфорт, и какое-то внутреннее согласие. И уж конечно не собирался менять это занятие ни на какое другое.

Мощный телеобъектив, еле слышно жужжа трансфокатором, повинуясь движению моей руки, методично исследовал окна противоположного крыла гостиницы. Несмотря на довольно значительное расстояние, изображение на экране ноутбука получалось отменным. Какие-то окна были уже освещены, однако в большинстве номеров свет ещё не горел.

Вот на экране появилось изображение номера, в котором супружеская пара сидя на диване смотрела телевизор. Женщина что-то задумчиво жевала, уставясь в экран, её муж то и дело прикладывался к бутылке с пивом. В том, что у мелькнувшей на экране пары солидный стаж супружеской жизни сомнений не было: ну кто ещё смотрит вечером телек, да к тому же в номере гостиницы?

В окне следующего номера я увидел четырёх солидных мужчин, играющих в карты. Приличное увеличение позволяло буквально ощутить весь накал страстей, бушующих за столом. Пиджаки игрков были повешены на спинки стульев, узлы галстуков распущены, рукава рубашек закатаны. По их внешнему виду и тому количеству дыма, который застилал пространство номера, можно было предположить, что игра ведётся уже не первый час. Да, пожалуй, что и не второй. Щёлкнув игроков для проформы пару раз, я продолжил свои исследования.

Этажом ниже игроков я наткнулся на семью с ребёнком. Мать семейства сидя за столом самозабвенно подпиливала ногти. Её супруг сидел на пуфике у кровати, где засыпал малыш и что-то читал ему перед сном. Приблизив изображение до максимума я прочёл надпись на обложке. Конечно же, это был “Гарри Поттер”. Чем ещё в наше время можно заинтересовать никак не засыпающее чадо? Ещё в трёх окнах, где горел свет, никого не было. Зато потом меня посетила настоящая удача.

Молодая женщина лет тридцати готовилась ко сну. Когда на экране ноутбука показалась полуобнажённая женская фигура, я невольно затаил дыхание. Как будто кто-то посторонний мог застать меня за недостойным занятием. Женщина была занята расчёсыванием своих дивных волос, струившихся тёмным водопадом между лопатками по спине и доходивших до двух пикантных ямочек на пояснице. И поэтому она никак не могла меня видеть. Для этого, по меньшей мере, нужно хотя бы выглянуть в окно.

Натура была настолько хороша собой, что я, наплевав на все правила приличий, приподнялся из кресла, дотянулся до камеры и начал снимать. Затвор защёлкал со скоростью четырёх кадров в секунду. Если бы “Олимпус” не был соединён с ноутбуком, памяти у него хватило не больше, чем на четверть минуты.

Но всё хорошее когда-нибудь кончается. Раньше или позже. Закончилось и это увлекательное шоу. Перестав возиться с волосами, нимфа положила расчёску на туалетный столик, поднялась и направилась к кровати. Всего на пару секунд мелькнула сочная женская грудь с набухшим розоватым соском, и почти сразу же скрылась под простынёй. Рука протянулась к выключателю и свет в номере погас. Праздник завершился, можно двигаться дальше.

Ещё минут пять наблюдений за окнами ничего интересного не принесли и я даже начал подумывать, а не оставить ли мне это занятие. Однако постояльцы очередного номера вдруг привлекли моё внимание. Какая-то шершавинка была в этой картинке. Я поневоле задержал объектив на изображении, пытаясь понять, что же меня насторожило.

На первый взгляд там не было ничего необычного. Четверо мужчин, двое из которых сидели за столом друг перед другом, о чём-то беседовали. Но уж больно напряжёнными выглядели их лица. Что-то неестественное было и в фигурах каждого из стоящих позади них молодых людей. То ли помощников, то ли телохранителей.

Я приподнялся с кресла и, дотянувшись до камеры, на всякий случай щёлкнул затвором. Даже не знаю, зачем я это сделал. Затем, откинувшись в кресле, отхлебнул пива и приготовился наблюдать за происходящим.