Дмитрий Якимец - Острова

Спустя трое суток всё выглядело так же. За это время погода совсем распоясалась, и солнце, сменяющееся дождём, а то и градом, уже начало подрывать приключенческий дух команды. При капитане они своего недовольства старались не выражать, но вездесущий Эарн успевал подмечать всё. Кайт в ответ на его доклады только пожимал плечами и разводил руками: пока что он был почти бессилен.

Сейчас они с Хэкьвосом снова находились у него в каюте. Маг сидел за столом, пристально вглядываясь в посох и порой шепча под нос какие-то заклинания, а джеарт стоял прямо за ним. Узоры на дереве красиво переливались в коптящем свете жирника.

– Мне нужно передохнуть, – устало откинулся мужчина на спинку кресла. – Сил уже нет возиться с этой гадостью.

– Вы поосторожнее с ним, – сел Кайт напротив него. – Не ровён час, набросится на вас ещё.

– Пусть набрасывается, – потёр маг покрасневшие глаза. – Хоть что-то понятнее станет. Кстати, Кайт!

– Да? – широко зевнул кот.

– А вы не могли бы рассказать, что… что вы сделали тогда, что моя магия не сработала?

– О-о-о, – хитро ухмыльнулся капитан, – хотите вызнать пару наших профессиональных тайн, да? А взамен что предложите?

Хэкьвос обхватил подбородок и задумчиво умолк. Тишина уже начала затягиваться, когда Кайт тихо рассмеялся.

– Бросьте вы, я же пошутил. Это и не тайна вовсе, а самое обычное рассеивающее заклинание. Но очень действенное, когда противник его не ожидает.

– А слово, – пошевелил в воздухе пальцами мужчина, – оно?..

– Taɠ, – быстро ответил джеарт. – В переводе с джеартой – «вон, прочь».

– Ага, вот как, – кивнул Хэкьвос. – А вы их все пропеваете, да?

– Как когда, как придётся, – пожал плечами Кайт. – По возможности, да, но иногда случается, что обстоятельства не позволяют выводить рулады. Сами понимаете.

Хэкьвос снова кивнул. Он понимал очень хорошо.

– А вообще вся хитрость этого заклинания, – продолжил капитан, придвинув к себе графин с виски, – в том, чтобы подловить момент за секунду до того, когда противник начнёт изменять… как вы его называете?..

– Pédom 5 5 «пространство» (либ.) , я полагаю. Вы же имеете в виду другой слой бытия, верно? Который mundus metaphysicālis на скадинском?

– Точно, он, – джеарт закончил наливать напиток и снова заткнул графин пробкой. – Короче говоря, вы ловите этот самый миг и как бы – отметаете? – противника. Простите, я отвратительно разбираюсь в этих терминах на английском.

– Ничего, – улыбнулся Хэкьвос, – вы очень доступно объясняете. Спасибо.

Кайт тем временем, даже не спрашивая мага, выудил из-под стола тот самый гранёный стакан, что и в прошлый раз, но сейчас заполнил его уже доверху.

– Вы уверены? – спросил мужчина, осторожно кивая на полный стакан с виски.

– Целиком и полностью! От работы, как известно, коты дохнут. Мы с вами здесь уже вторые сутки почти безвылазно сидим, пора бы и перерыв сделать.

Капитан, слегка привстав, снял посох со стола и облокотил его рядом на стену.

– Выпьем, – поднял он свою плошку, – за…

– За понимание, – подсказал задумавшемуся Кайту Хэкьвос.

– Точно, именно за него!

Капитана алкоголь, похоже, почти не брал, а вот маг веселел даже как-то слишком быстро. Сперва ему было немного неловко вести с джеартом обычную беседу ни о чём – сказывался всё-таки недавний конфликт. Но чем дальше, тем сильнее виски развязывал язык, и скоро Хэкьвос уже сам начал рассказывать какие-то истории из своей жизни.

– Вот вы, Кайт, – распустил он ворот рубахи, – слышали легенду про отринувшего зло слепца?

– Не-а, – размашисто мотнул головой капитан. – Валяйте.

– Некогда жил один маг, и был он праведником чуть ли не с самого детства. И его заветной мечтой было искоренить всё зло, существующее в мире.

– Ну-ну, – усмехнулся джеарт.

– Именно. Шли годы, из маленького мальчика он стал сперва юношей, а после – взрослым мужем. И, знаете, ничего ведь не менялось. Все его добрые дела были словно капля чистой родниковой воды в одном сплошном море дёгтя, но он всё равно не падал духом. И однажды близкий друг встретил его и сказал: «Слушай, но ведь все твои старания тщетны! Ты один такой, кто всем своим сердцем желает света, но прочие вокруг тебя предпочли тьму».

Тогда маг разгневался и ответил: «Нет, я не один такой! Были подобные мне до меня и будут после, и я верю всем сердцем, что они закончат это благое дело, даже если я не смогу». И чтобы показать свою веру в торжество добра, он наложил на себя заклинание слепоты, сказав такие слова: «когда я прозрею, я не увижу зла». Легенда гласит, что он всё ещё жив и непрестанно ожидает того самого мига, когда зло окончательно падёт – и тогда его глаза откроются.