Виктор Фомин - Океан. Выпуск седьмой

Когда ушли в длительный поход, заметил Дуляба, что Терехину что-то редко письма приходят. С последней оказией вообще ничего не получил и приуныл. Тут и родилась у Дулябы идея.

— Вот ты связь недооцениваешь, а она такое может! Если у твоей жинки есть телефон, хочешь, я тебе переговор устрою? Элементарно! По радиоканалу выйдем на Москву, войдем в телефонную сеть страны…

— Неужели сделаешь?! — загорелся обычно спокойный, медлительный Терехин. А потом испугался: — Наверное, много стоить будет — такие светы! Еще с жинки высчитают…

— Не переживай, — успокоил Дуляба, — для тебя я бесплатно постараюсь. Все же столько лет бок о бок… Недельку погоди, пока в Союз заказ дойдет…

Через недельку и состоялся «разговор». Терехин прилепился у коммутатора приемного центра, судорожно сжал микротелефонную трубку. И — о чудо! Сквозь шумы, трески услышал такой знакомый голос:

— Пятьсот тридцатый, пятьсот тридцатый, дайте мне Митю! Какого? Терехина…

Не дослушав, Терехин прокричал:

— Я, я здесь, Люда, я здесь!

— Митя, лапик, наконец-то! Что ж ты — ни привета, ни ответа? Ушел в море — одно горе… — Послышались слезы.

Терехин начал было оправдываться, начались взаимные упреки… Потом связь прервалась. Терехин умоляюще взглянул на Дулябу, тот позвонил в передающий центр:

— Селедкин, безобразие, понимаешь… На самом главном месте остано… Радиопомеха? Грозовые разряды? Не знаю я никаких разрядов, а чтоб старшине Терехину дали кончить!

И снова «Люда» вышла на связь.

— Митя! — перекрывая шумы, пронзительно кричала она, — чтой-то уши режет, канал портится… Лапик, ты не тоскуй, береги себя. Смотри там: весь в мазуте да в солярке небось…

«Канал» съели шумы окончательно, но и то, что удалось разобрать, приободрило и утешило старшину.

— В долгу не останусь, — пообещал он Дулябе…

О розыгрыше я потребовал не распространяться. Но такое, как воду в сите, разве удержишь? Скоро на корабле все перемигивались. Лишь один Терехин оставался в неведении и, просветленный, ждал писем. Когда же, чтобы прекратить смешки за спиной, мичман Чувилко рассказал ему, что его обманули, Терехин возмутился:

— Не растравливайте мне душу, я ее голос из тысячи различу.

Но потом и Дуляба повинился. И ему не поверил Терехин:

— Никто меня не звал так, как она, одна она…

Пришлось Дулябе полностью раскрыться:

— Помнишь, ты носил в наш пост говорящее письмо прокручивать? А как оно начинается? Митя, лапик, не тоскуй… Дворцов один раз услышал…

Перестал Терехин с Дулябой разговаривать. Но подоспел заправщик, он же газеты и письма привез, несколько Терехину. Прочел тот их и обижаться на товарища перестал: как-никак шутка несколько отвлекла, сократила ожидание. И если бы не зубоскальство некоторых, он бы согласился еще и еще послушать пусть не родной, но волнующе похожий голос.

— Скажите, пожалуйста, — спрашивает капитана пассажирка, — суда часто тонут?

— Нет. Только один раз.

— Мама, можно я пойду поплаваю?

— Нет, сынок, здесь опасные течения.

— А почему папа плавает?

— Папа застрахован!

Молодая девушка не справилась с поворотом, и ее автомобиль съехал в пруд. Сидящий на берегу рыболов громко рассмеялся.

— Ну что, что?! — кричит девушка. — Вы никогда не видели, как в радиатор наливают воду?

На море поднялся страшный шторм. Корабль оказался в опасности. Капитан выпустил осветительную ракету — сигнал о помощи. С трудом к нему пробрался один из пассажиров:

— Капитан, хоть я и не разбираюсь в морских делах, но устраивать фейерверк в такой ситуации — это уж слишком!

Перевел с чешского В. ВОРОНЦОВ

Оверштаг — поворот, изменение курса парусного судна, когда оно пересекает линию ветра носом.

Пополам (англ.) .

Трамп — судно без определенного маршрута.

«Кто есть кто?» (англ.) .

Шевелев М. И. — заместитель начальника Главсевморпути, начальник экспедиции на ледоколе «Ермак».

Шевелев М. И. и Алексеев А. Д. получили звание Героя Советского Союза за полет к Северному полюсу в 1937 году.

Через полгода по просьбе Буйницкого приказом по судну он был назначен гидрографом.