Виктор Фомин - Океан. Выпуск седьмой

И посему комиссия полагает,

«что для целей подводного плавания продолжение опытов с двигателями внутреннего сгорания по идее мичмана Никольского бесполезно, а потому и дальнейшая затрата казенных денег представляется нецелесообразной».

Свой акт комиссия незамедлительно направила начальнику Механического отдела, а последний — дальше по начальству. Морской министр Григорович, ознакомившись с актом, наложил резолюцию:

«Считать опыты неудачными».

Можно только удивляться мужеству и настойчивости Никольского. По прошествии двух недель он просит о безотлагательном пересмотре дела.

Вот что пишет он в рапорте от 9 декабря 1913 года:

«Непригодность системы не доказана, все факты требуют опытов, и это требование должно быть исполнено в целях пользы отечества… Ошибки, сделанные в Германии и в Западной Европе вообще, вовсе не обязательны для России, а потому приравнивание результатов немецких опытов к моим я считаю неправильным… Все приписанные моей системе недостатки… нельзя признать до тех пор, пока идея не будет осуществлена на лодочной установке».

Левицкий вновь направил Крылову письмо, в котором писал:

«Возражения комиссии… лишь умозрительные, и с точки зрения развития техники, по моему мнению, не основательны… Ввиду значительной тактической выгоды… в смысле получения больших районов плавания и скоростей хода над и под водой, я полагал бы необходимым начатые лейтенантом Никольским опыты продолжить, не жалея средств».

Пристально рассмотрев все «за» и «против», Крылов вновь поддержал целесообразность продолжения работ, что и написал в ответном письме. По его мнению, требования Механического отдела Главного управления кораблестроения были хотя и вполне рациональны, но слишком велики для первоначальных опытов, потому что

«на большую часть вопросов комиссии ответ обоснованный и обстоятельный может быть дан лишь после производства опытов, а не до таковых».

И далее:

«Важность этого дела такова, что затрата на дальнейшие опыты нескольких десятков тысяч рублей вполне целесообразна, тем более что предварительные испытания показали как правильность идеи лейтенанта Никольского, так и то, что он находится на верном пути к ее полному практическому осуществлению…»

Тогда, собрав воедино переписку по «Особо секретному делу», адмирал Левицкий вновь отправился на прием к Григоровичу, прихватив на этот раз, кроме отзыва Крылова, письмо командующего морскими силами Балтийского моря адмирала Н. Эссена, крутой нрав которого был хорошо известен в министерстве. Письмо заключало категоричное требование скорейшего пересмотра дела.

Морской министр рассмотрел переписку и дал указание незамедлительно собрать ответственное совещание. Оно состоялось 30 апреля 1914 года под председательством А. Н. Крылова. На нем было высказано единодушное мнение, что претензии Механического отдела вполне резонны и подлежат устранению в процессе доводки двигателя, с чем, как явствует из архивных документов, согласился и лейтенант Никольский.

На этом совещании Никольский заявил, что на Русско-Балтийском вагоностроительном заводе уже приступили к работам по осуществлению его идеи и что месяца через четыре он будет в состоянии дать обоснованные ответы на все вопросы Механического отдела.

После этого выступления в журнале совещания появилась запись:

«…Заявление лейтенанта Никольского принято к сведению и постановлено дальнейшее суждение об этом деле отложить…»

А через два месяца разразилась первая мировая война, лейтенант Никольский был призван к исполнению своих прямых обязанностей, и больше в документах, относящихся к подводному кораблестроению, не встречается ни его имени, ни упоминания об его изобретении. «Особо секретное дело», так долго будоражившее различные инстанции морского министерства, было сдано в архив, и больше уже к нему, кроме архивариусов, никто не притрагивался.

Так кто же все-таки был прав: М. Никольский или отвергший его проект Механический отдел Главного управления кораблестроения?

За несколько лет до того, как немцы приступили к разработке «крейслауф-двигателя», в нашей стране предложил эту идею инженер С. Базилевский. 5 августа 1938 года созданная им установка «Редо» — регенеративный единый двигатель особого назначения — была смонтирована на лодке «М-92» XII серии. До того как разразилась Великая Отечественная война, эта лодка успешно прошла швартовые испытания, совершила несколько выходов в море и сделала одно пробное погружение. Дизель этой лодки в подводном положении работал по тому же принципу, который предлагал Никольский еще в 1912 году.