Борис Алексеев - Времени вопреки

– Вот и закончилось ваше сыскное мероприятие, сеньор Шерлок…

– Какой такой Шерлок? – отозвался старик.

Я не ответил. Время замерло. Вернее, оно приобрело резиновые свойства. Оно не шло вперёд, приобретая новые значения, а просто растягивалось, не совершая никакого действия. Я медлил с уходом, надеясь, что смысл происходящего каким-то образом даст о себе знать. Но старик сам положил конец нашему разговору. Он расправил брови и миролюбиво пробурчал:

– Тоже мне Шерлок.

Но тут же отрывисто выкрикнул, сверкнув глазами:

– Вон отсюда, щенок! Баста!

Я побрёл на корму и со знанием дела расположился на жёсткой кормовой поперечине. Я лежал на спине, положив под голову канатную скрутку, и смотрел на звёзды.

Непогода стихла. Небо прояснилось. Серебристые горошины посверкивали на бархате небосклона, как песчаная отмель в лунную ночь. Звёзды казались настолько рядом, что пару раз я невольно протянул к ним руку.

Сон поелику сморил меня. Несмотря на тягостный разговор со стариком, на этот раз я уснул, спокойно и легко, доверив свою судьбу новым биографическим обстоятельствам.

Разбудил меня яркий солнечный луч, брызнувший в расщелину растянутых в небе парусин. Я открыл глаза и первое, что я увидел дюймах в двадцати над собой, была улыбающаяся физиономия капитана.

– Господин Огюст, – кэп склонился надо мной, подобно знаку вопроса, изъеденному морскими течениями, – как почивали?

– Спасибо, хорошо, – ответил я, немало удивлённый его вниманием.

– Завтрак готов! – гаркнул один из матросов, подбегая ко мне с подносом, полным разнообразной морской всячины. У подноса были загнуты края, чтобы при качке горшочки с кушаньями не падали «за борт».

– Спасибо… – ещё раз ответил я, стараясь скрыть удивление перед весьма странным вниманием к моей персоне.

Пока я завтракал, матрос мерно раскачивался надо мной в такт наклонам яхты, однако при любом положении тела он держал поднос строго горизонтально.

Окончив завтрак и отпустив матроса, я огляделся. Первое, что мне показалось странным – это отсутствие старика. Я несколько раз внимательно обшарил глазами палубу, но хозяина яхты действительно нигде не было… Вокруг меня деловито совершалась обыкновенная морская работа.

Я подошёл к капитану.

– А где старик?

– Какой старик, господин Огюст? – ответил кэп вопросом на вопрос.

Я хотел продолжить дознание, но вдруг запнулся. В голове мелькнула мысль о том, что роль старика в «этом спектакле на водах», судя по изменившемуся отношению команды, каким-то непонятным образом перешла ко мне. Его же самого нет и быть не может, потому что теперь есть… я.

Мой взгляд больше не искал старика за судовыми выступами и нагромождениями неизвестного мне морского оборудования. Я внимательно всматривался в лица матросов. И каждый из них, когда наши глаза встречались, склонял голову в знак послушания моей ещё не высказанной воле.

Цепляясь обеими руками за перила ограждения я, как мог бодро, перешёл в капитанскую рубку и присел в углу на тот самый стул, на котором ещё вчера восседал старик. В голове отчаянно пульсировала кровь. Необходимо было сосредоточиться и обдумать моё новое положение и тактику общения с командой.

«Переубеждать их нет никакого смысла. Единственное, что могло бы изменить отношение команды ко мне, это присутствие старика, но его нет!» Я вспомнил, как старикан смотрел на меня, когда вместе с матросами я покидал капитанскую рубку, исполняя его же приказ о немедленном отбое. Мне тогда показалось, что он глазами умолял меня остаться, словно говорил: «Стой же, я ещё не нагляделся на тебя! Побудь рядом…» Но я вышел, и старик не остановил меня.

Подошёл капитан и в изысканно вежливой форме доложил:

– Господин Огюст, фарватер, предложенный вами вчера, слишком сложен даже для такого маневренного судна, как наше. Мы правим на шлейф, где мелководные каменистые пороги могут повредить корпус и создать нам определённые трудности. Прикажете не менять курс?

«Зачем он это сделал? – подумал я, понимая, что решение о порожистом фарватере было принято стариком сознательно. – Этой ночью закончилось его время. Он передал мне право на продолжение собственной жизни и, не откладывая на потом, видимо, решил проверить в деле мою житейскую хватку? Ну, хитрец!

Оказавшись перед реальным житейским препятствием, я почувствовал азарт преодоления.

– Нет, кэп, мы меняем курс на обратный. Возвращаемся в порт! – объявил я как можно более твёрдым голосом.