Георгий Кубанский: На чужой палубе

Новая волна приподняла шлюпку. Высокий черный борт резко надвинулся.

Иван Акимович выпрямился во весь рост и рявкнул, широко раскрывая усатый свирепый рот.

- Принима-ай!

С парохода сбросили два штормтрапа.Они плотно легли на завалившийся борт.

- Пошла,Домнушка! -подал команду Петр Андреевич.- Вихров! На второй трап.

Алеша замялся. Неловко было ему- молодому крепкому парню- уходить со шлюпки первым из мужчин, вместе с пожилой женщиной. Это никак не вязалось с вновь вспыхнувшим радостным ощущением бесстрашия, близящегося подвига.

- Пошел, Вихров! Пошел!- загремел Иван Акимович.- Жива-а!

Окрик боцмана будто подтолкнул в спину. Алеша полез по трапу. За спиной образовался черный, бездонный, но совсем не страшный провал.

Сильные руки тянулись сверху к рыбакам, помогали выбраться со штормтрапа. После трепки, полученной в море, скошенная палуба парохода казалась таманцам прочной и надежной. Лишь сейчас почувствовали они, как холодна вода, пробравшаяся через рукава и вороты к телу. Лишь руки оставались горячими, настолько горячими, что даже мокрые рукавицы не могли остудить пылающие ладони.

На «Гертруде» рыбаков приняли восторженно. Их обнимали, хлопали жесткими ладонями по плечам.В непонятном говоре и восклицаниях изредка звучало и родное русское слово, неведомо как оставшееся в чужой памяти. В нестройном гомоне выделялся сорванный бас Ивана Акимовича, вперемежку с крепкими пожеланиями буре, успокаивавшего матросов «Гертруды».

А руки тянулись и тянулись к таманцам со всех сторон.

- Комрад, комрад! Фрэнд!

- Гуд пиипл!

- Товаритш!

- Эввиво совьетико маринари!

- Виво, виво!- все еще тяжело дыша ворчал Иван Акимович.- С вашим виво, братцы, мы чуть соленой воды не нахлебались. Такая ушица нам не по брюху. Пищеварение может испортить. И надолго.

Алеша осматривал чужой пароход, матросов блестящими от любопытства глазами. Новые впечатления оттеснили из памяти только что пережитую опасность, пересилили усталость. Но сильнее всего возбуждала юношу острая и радостная мысль: вот как начинается подвиг!

Рослый немолодой моряк с золотыми нашивками на рукаве кожана отстранил матросов от русских и, вскинув два пальца к шапке, представился.

- Джим Олстон! Старший помощник.

Джим Олстон приказал матросам ослабить концы, привязывающие шлюпку таманцев (поднимать ее было бы слишком хлопотно), и повел их к надстройке.

Придерживаясь за укрепленные на металлических стойках прочные пеньковые леера, моряки двумя редкими цепочками пробирались к надстройке. Если пароход бросало влево- палуба круто скашивалась. Приходилось напрягать все тело, чтобы устоять на ногах.

У входа в надстройку Петр Андреевич привалился спиной к стене.Отдыхая, он наскоро осмотрелся. На освещенном прожектором полубаке готовили буксирный трос. Скоро «Тамань» вытянет его и станет придерживать «Гертруду» в наиболее безопасном положении- низким бортом на ветер, волну. Но придать пароходу большую остойчивость- только первая помощь. А дальше?…

Лишь сейчас Петр Андреевич увидел, насколько сложна внезапно свалившаяся на его плечи задача. Волны с разбегу заплескивались на палубу и, откатываясь назад, сбрасывались через борт в море шумными каскадами. Капитан «Гертруды» был прав. Стоило ветру еще свернуть на норд, и удар могучего океанского вала - сотен тонн стремительно несущейся воды - в высоко поднятый правый борт перевернет неустойчивый пароход.

Все, что происходило сейчас с Петром Андреевичем, было ново, а многое даже непонятно. Он пришел в траловый флот из военно-морских сил. В отделе кадров долго не могли подобрать ему место. Не пошлешь бывшего главного боцмана крейсера- имевшего под началом большую команду и сложное хозяйство - боцманом на траулер? Выход из затруднительного положения подсказала характеристика: «Тов. Левченко был членом партийного комитета трех созывов. Проявил вкус к партработе,умение воздействовать на товарищей и подчиненных…» Так бывший главный боцман крейсера стал первым помощником капитана траулера.

Петр Андреевич привык работать с людьми,зная их характеры и наклонности. В своей многосторонней деятельности первый помощник никогда не испытывал одиночества.Если Петр Андреевич сталкивался с особо трудным характером,он не рубил с плеча. Возле него всегда была маленькая, но крепкая партийная организация, комсомольцы, опытный капитан-коммунист. В сложном случае можно было повременить с решением до конца рейса, посоветоваться в парткоме порта…