Джордж Мельвилль - В дельте Лены

По мере продвижения на запад всё чаще стали встречаться моржи и тюлени. К кораблю время от времени подплывали туземцы. Они весьма умело используют надутые воздухом кожаные поплавки, чтобы увеличить остойчивость своих лёгких лодок, а также в качестве кранцев, чтобы причаливать к борту корабля, или как сигнальные буйки для той добычи, которую они оставляют в море, если не могут взять её с собой. Недалеко от зимовки «Веги» оказалась большая деревня, в неё был отправлен отряд под командованием лейтенанта Чиппа. Через несколько часов лодка вернулась, привезя с собой такие предметы, как консервные банки, шведские монеты и пуговицы; туземцы, которые упоминали имена некоторых офицеров «Веги», демонстрируя подарки, полученные от них, и которые особенно ценили пустые банки, сказали, что для них это реликвии в память о пребывания там Норденшельда. Вождю было дано зашитое в парусину письмо, с просьбой передать его на первое судно, которое появится в этих местах.

Выполнив таким образом указания военно-морского ведомства относительно Норденшельда и его отряда, мы направились на север от Колючинской губы, постоянно двигаясь, чтобы предотвратить образование льда вокруг корабля, и огибая край паковых льдов, которые заставляли нас постепенно отклоняться к востоку. В течение нескольких дней мы отыскивали проходы среди льдов, сохраняя курс как можно более на север, пока, наконец, вечером 4 сентября не увидели остров Геральд. Все проходы в паковых льдах, имевшие хоть малейшее направление на север, теперь были испробованы, но с тем же бесплодным результатом – льды теснились на восток; так что ничего другого не оставалось, как решительно повернуть на запад к острову Врангеля (долгое время считавшимся частью большого континента, простиравшегося до самого полюса) и искать там гавань для зимовки. Нас часто удивлённо спрашивают: «Почему «Жаннетта» пошла в паковые льды?» Ответ таков: это был арктический корабль, направлявшийся в путешествие к полюсу, и нельзя было ожидать, что он достигнет полюса, не столкнувшись со льдами. Лучшие авторитеты того времени утверждали, что существует континент, простирающийся от острова Врангеля до Гренландии; течения, идущие между островами в Атлантический океан, были хорошо известны, а вращение Земли должно было переносить всё с запада на восток; поэтому было справедливо предположить, что, если корабль попадёт в лёд к северу от острова Геральд, то он будет дрейфовать вдоль этого гипотетического континента или на северо-восток к острову Принс-Патрик [12] Один из самых западных островов Канадского Арктического архипелага. – прим. перев. .

Но «…прекрасный план по воле рока не преуспеет…» [13] Из стихотворения Роберта Бёрнса «К полевой мыши» (пер. Е.Кистеровой). – прим. перев. . По мере того, как мы продвигались на запад, льдины смыкались позади нас и фактически отрезали нам путь к отступлению, если только осенние штормы и волнение не разрушат лёд. Было замечено китобойное судно, выискивающее добычу вдоль края паковых льдов, мы запоздало пожалели, что не послали с ним почту. Тем не менее мы понемногу продвигались с помощью лебёдки и завозного якоря вплоть до 6 сентября, когда торосы и массы льда затвердели за одну ночь, и корабль оказался вмороженным с креном на правый борт в десять-двенадцать градусов, что сделало перемещение по палубам и лежание на койках очень неудобным. Только один раз судно освободило от тисков льда, но и то всего на час или два, до того момента, когда его окончательно раздавило в июне 1881 года.

Команда рассредоточилась по льдине шумными ватагами, собак тоже отпустили на волю. Каждый человек был вооружён пикой или альпенштоком, на который он мог опираться, перепрыгивая по торосам, или в качестве спасательного средства, когда проваливался в воду, что бывало весьма часто. Видели медведей, но днём они держались на приличном расстоянии и поспешно убегали, сопровождаемые криками и гиканьем. По ночам ледовые (как их предпочитают называть норвежцы и датчане, вместо «полярные») медведи много раз подходили к судну, внимательно осматривали толстый канат ледового якоря, и регулярно ускользали от внимания вахты. А сорок одна собака притворялись робкими и застенчивыми, пока не попробовали тех лакомств, которые сопровождали успешную медвежью охоту. Это было захватывающее зрелище! Стая собак, визжа и щелкая зубами, бежит по пятам за бедным мишкой, который мчится по льдине к торосам или открытой воде с грациозностью коровы, но со скоростью оленя, разметая снег, как пух, и вскоре оставляет собак и охотников далеко позади. Часто его любопытство берёт верх над здравым смыслом, и он останавливается, чтобы посмотреть поближе на эти странные существа, которые осмеливаются обратить его в бегство, ибо он – владыка Арктики, лёгкой добычей которого становятся тюлень и морж – от одного удара его мощной лапы. Поднявшись на задние лапы, он с удивлением и презрением взирает на воющую стаю, пока не приблизится самый быстрый из охотников, и тогда медведь, заметив более существенного врага, снова падает на четыре лапы и продолжает свой бег. Выбрав место среди высоких торосов, где он чувствует себя в безопасности, он поднимается ещё раз, и горе тогда собакам, потому что он непревзойдённый боксёр, каждый удар которого – смертельный! Но вот в игру вступает казнозарядный «Ремингтон» и убийство собак прекращается… Однажды наш ледовый лоцман мистер Данбар убил медведя в подобной охоте первым же выстрелом – единственный раз за время плавания. Он был весом около тысячи фунтов и с ослепительно белой шерстью.