Мария Роше - Унесённые «Призраком»

– Я совсем тебя замучила, Марион, – грустно улыбалась она. – Прости, мне так неудобно, но я ничего не могу с собой поделать.

– Ну что вы, мисс Маккейн! – Мэри смущенно опускала глаза, а потом настойчиво придвигала ближе кружку с бульоном: – Вам нужно набраться сил, чтобы выйти на палубу и увидеть, как бесконечно красиво море в солнечную погоду. Давайте попробуем начать с одного глотка… а там, глядишь, получится выпить и все целиком.

А вот мистер Спенсер, имевший опыт морских путешествий, чувствовал себя превосходно, много времени проводил с другими джентльменами в салоне для пассажиров, где пил бренди, играл в карты и вел неторопливые беседы, и лишь изредка заглядывал в каюту к племяннице, чтобы выразить не столько сочувствие, сколько плохо скрываемое недовольство тем, что Кэтрин день ото дня становится слабее и, как он выразился, непривлекательнее. Ему также не нравилось то, что Мэри постоянно крутится возле его подопечной, остается на ночь – «место прислуги на нижней палубе!» – и не может заставить мисс подняться с постели и вновь стать здоровой и цветущей. Он разговаривал с девушкой холодно и свысока, но при этом бросал жадные взгляды на ее лицо и фигуру, думая, что она ничего не замечает. Это было неприятно, унизительно и – да, вызывало опасения, поэтому очень скоро Мэри начала его избегать.

Удавалось ей это не всегда. Однажды вечером она дождалась, когда мисс Кэтрин заснет, и решила выйти подышать на палубу, но, едва прикрыв за собой дверь каюты, услышала над ухом знакомое покашливание и вкрадчивый голос:

– Марион! Ну, надо же, а я уж было решил, что ты от меня прячешься.

Мэри обернулась. Мистер Спенсер, ухмыляясь, буквально нависал над ней, чуть покачиваясь в такт размеренным движениям корабля. Его белая рубашка была небрежно расстегнута. Потянув носом, девушка ощутила исходящий от мужчины запах спиртного и неловко попятилась.

– Как здоровье мисс Кейт? – поинтересовался мистер Спенсер. – Она не вставала?

– Ей намного лучше, – испуганно солгала Мэри, примериваясь, как бы половчее проскользнуть мимо мужчины на палубу. – Думаю, она скоро встанет, сэр. Я делаю для этого все возможное.

– Ты умница, Марион. – Он впервые похвалил ее. – Такая трудолюбивая и… талантливая. Я слышал, как ты читаешь племяннице Шекспира; быть может, прочитаешь пару сонетов и мне?

– Как вам угодно, сэр. – Мэри показала рукой в сторону салона: – Идемте, я с удовольствием…

– Нет-нет, к чему нам посторонние слушатели? – Мужчина покачал головой и придвинулся ближе. – Хочу быть единственным… только ты и я. Для этого лучше подойдет моя каюта, – он повернулся и приоткрыл дверь: – Прошу! Не бойся, Марион, проходи. Полагаю, мы проведем время весело и с пользой. Я обожаю сонеты и высоко ценю умение… декламировать.

– Мистер Спенсер… – Мэри отступила еще на шаг. Возможно, она была неопытной и наивной, но сейчас ясно видела, что в глазах мужчины плещется бренди, разбавленный похотью. – Благодарю за приглашение, но я… сэр…

– Можешь называть меня Грэм, – шепотом сообщил он и, внезапно приблизившись, накрыл ее губы своими. Девушка ощутила, как его скользкий язык проталкивается ей в рот, заверещала и прикусила его, а потом толкнула мужчину в грудь. В следующий миг ее оглушила звонкая и болезненная пощечина.

– Дрянь! – прошипел мистер Спенсер, вытирая губы ладонью. – Грязная потаскуха!

И тут дверь за спиной девушки распахнулась. На пороге своей каюты – о, чудо! – появилась мисс Маккейн, бледная, похожая на привидение в мятой ночной рубашке и со свечой в руках.

– Что здесь происходит? – спросила она, глядя то на разъяренного дядю, то на схватившуюся за щеку Мэри. Та уже открыла было рот, чтобы ответить, но мистер Спенсер ее опередил:

– Ничего необычного, Кэтрин. Твоя служанка повела себя дерзко, а когда я сделал ей замечание, нагрубила мне, и я был вынужден ее наказать. Вот что значит принять на работу девицу сомнительного происхождения и не посоветовавшись со мной!

– Неправда! – воскликнула Мэри, чувствуя, как, с одной стороны, ее охватывает возмущение, а с другой – жгучая обида и стыд, заставляющие краснеть. – Я не грубила, вы сами… вы меня…

Она вспомнила его язык у себя во рту и скривилась от отвращения. Мисс Кейт внимательно посмотрела на нее, потом перевела взгляд на дядю. Между тем двери соседних кают начали приоткрываться: шум в коридоре привлек внимание других пассажиров. «Господь милосердный, если пойдут пересуды…»