Анастасия Калько - Боевая подруга

– Я вырвалась и выбежала на улицу, – не поднимая головы говорила девочка. – А он орал, что я все равно вернусь, мне деваться некуда, и он покажет, как это, его ослушаться. А мама ничего не сможет сделать, она все время в магазине, пока он наверху дует пиво и смотрит свой поганый футбол. И мама его боится… Я тут от каждого звука просыпаюсь, боюсь, что сюда придет полиция и отправит меня домой! – девочка больше не смогла сдерживаться и тихо заплакала вслух, уткнув лицо в колени. Она не отскочила и даже не отстранилась, когда Йохан сел рядом и стал поглаживать ее по взлохмаченной голове. Исландец сам едва сдерживал слезы, но не отчаяния, а ярости. Действительно, замотанные сотнями дел о мелких кражах и подростковых правонарушениях полисмены не станут слушать объяснения перепуганной девчушки и отправят ее домой, где уже заждался изверг-отец. Они будут считать, что выполнили свой долг, а на самом деле позволят негодяю довести до конца свою мерзость.

– Ну, вот что, – сказал он твердо, взял девочку за плечи и легонько встряхнул, чтобы прекратить ее всхлипывания. – Я тебе помогу: устрою на работу и найду жилье. И ты сможешь жить спокойно, не боясь, что тебя потащат к отцу.

Девочка вытерла лицо подолом футболки, еще раз шмыгнула носом и настороженно спросила:

– А с какой радости ты мне помогать станешь? Что я буду за это должна?

Йохан закатил глаза:

– Хочешь, верь, не хочешь – не верь, но не все мужчины такие же уроды, как… как некоторые. Считай, что я – добрый волшебник, который решил помочь человеку в беде.

– Что-то ты на волшебника не похож, – фыркнула гречанка, уже почти успокоившись.

– А ты многих волшебников видела, есть, с кем сравнивать? – в тон ей спросил Йохан. – Я вот в Исландии двадцать лет прожил, и даже тролля ни одного не видел, похоже, там от них одни сказки остались.

– Умора, – хихикнула девочка. – Троллей он хотел увидеть. А в Санту на оленях ты тоже веришь?

– Ну, должен же человек хоть во что-то верить…

Москва. 1998 год.

На вокзале их встречал Джон, а на площади стояла машина, где ждали Бруно и Генрих.

Садясь в джип, Йохан осмотрелся и слегка поморщился. Площадь трех вокзалов всегда производила на него не лучшее впечатление. И вообще, Москву он не любил. Тут он понимал Афину, влюбленную в Петербург. Москва казалась исландцу шумной, суетливой, кишащей разномастными толпами. Всюду царили толкотня, галдеж и хамство. Дополняла картину спесь коренных москвичей, которые кичились своим происхождением "между булошником и молошником" а всех остальных презрительно именовали "лимитой, и не внушали любви к столице. Если сравнивать города с людьми, Москва напоминала Йохану разбогатевшую рыночную торговку – дизайнерская одежда, элитные бриллиантовые украшения, но манеры поведения прежние – взятые из родимого рыбного ряда на рынке. Петербург же был похож на аристократа – подтянутый, корректный, скупой на внешние проявления эмоций, строго следящий за своим внешним видом и безупречно вежливый.

– Москва все такая же, – проворчала рядом с ним Афина, и Йохан понял, что гречанка прочитала его мысли.

– Ничего, завтра поедешь на юга, – ответил вслух исландец. – Бухта Тихая… Как тебе название?

– Как название, – пожала плечами Афина. – Лучше, чем Камбоджа или Ирак.

– Не упоминай при мне Камбоджу, Аффи, – попросил Чарли.

– Я тоже не люблю вспоминать, как нам там чуть задницы не отстрелили, – согласилась Афина. – Хм, Бухта Тихая? Что-то мы все чаще стали работать в "едином могучем"…

– То есть в СНГ, – поправил любивший точность Джон. – Советский Союз семь лет назад трансформировался…

– … и, как ни странно, я это тоже знаю, – подхватила Афина. – Джон, ты меня дурочкой считаешь?

– Не отвечай утвердительно, Джон, я не хочу, чтобы ты выбыл из строя перед началом работы, – коротко усмехнулся Йохан. Он давно привык к шутливым пикировкам своих бойцов перед сложным заданием. Это было для них своеобразной разминкой. И те же Джон и Чарли могли заспорить с Афиной, но идеально работали вместе в команде, где каждый боец был готов прикрыть товарища, прийти к нему на помощь, оказать поддержку в бою. Йохан долго собирал такую группу и теперь гордился каждым из своих людей.

*

Для инструктажа они сняли верхний зал ресторана на Тверской. Пока собирались остальные агенты, Йохан вышел на балкон с чашкой кофе и снова задумался о положении дел, которое ему изложил заказчик. И снова вспомнил его недобрым словом. Ведь давно пора понять: не умеешь, не берись! Нанял каких-то подрывников-недоучек, которых даже к вышке не подпустили, перестреляли под водой. Теперь вся служба безопасности там на ушах, рыбешка незаметно мимо вышки не проплывет. А думать, как туда подойти, должен Йохан. И под огнем окажутся его люди. Но, если хорошо подумать, перестрелки может и не быть.