Николай Прокудин - Юляшка-Потеряшка находит друзей [СИ]

Кот целеустремленно наводил «порядок» в трюмах, и когда все мыши и крысы сбежали на берег, то почувствовал себя полноправным хозяином корабля. Только крысиный король, по прозвищу Крыс, не испугался. Крысиный вождь долго боролся с котом за право остаться на корабле. Ведь он тут вырос и сумел стать главным среди своих сородичей. И вдруг такая несправедливость! Какой-то безродный котище, без году неделю на судне, и вынуждает его, короля крыс, покинуть родной корабль.

Крыс ни в какую не желал покидать судно. Но с каждым днем пространство свободного перемещения Крыса сокращалось, и постепенно оно сузилось до единственного темного угла в трюме. И тут Крысу повезло: переполошился боцман. Он доложил капитану, что если последняя крыса сбежит с корабля, то быть беде.

— Лично я не пойду в рейс, если на корабле не останется ни одной крысы. И весь экипаж согласен со мной. Мы верим в старые морские приметы — корабль без крыс точно пойдет ко дну! — заявил боцман.

Капитан Арнольд Вольдемарович Шромм вызвал к себе в каюту кока Шницелева вместе с Василиском, громко ругался на кота и, в конце концов, строго-настрого запретил коту трогать единственного на судне крысака.

Василиск виновато кивал рыжей головой, как бы соглашаясь с капитаном, но про себя думал: «Ладно, трогать не буду, но гонять-то этого упрямого грызуна мне никто не запрещает!»

Крыс, который тоже умел говорить и думать не хуже кота, узнал о приказе капитана и вначале очень обрадовался. Но, к его удивлению, гонения со стороны кота не прекратились. Опять каждый день погоня, каждый день погоня! И это несмотря на приказ капитана! Однако со временем Крыс сделал открытие: оказывается, кот не всесилен. Из-за своих размеров Василиск не мог пролезть в маленькие дыры и щели, имевшиеся на корабле. А крыс мог! Теперь он выглядывал из какой-нибудь щели и дразнил кота. Василиск кидался на насмешника, но тщетно: тот скрывался в темных лабиринтах корабля, недоступных для кота. Василиск свирепел при этом, но каждый раз вынужден был отступить. Увы, но съесть Крыса, к сожалению, было нельзя! Дисциплина!

Вскоре Крыс выучился ходить по самым тонким канатам, карабкаться по наклонным и даже вертикальным стенам. Кота такое поведение противника очень злило. А ловкий грызун, откровенно издевался над ним, помахивая хвостиком откуда-нибудь сверху, например, с самой верхушки радиомачты, куда Василиск не рисковал забираться.

Кроме того, Крыс сдружился с большим белым какаду — попугаем капитана. Звали попугая Гогель. Вероятно, от роду ему было не меньше ста лет. Какаду сразу же невзлюбил Василиска. Дело в том, что попугай страшно гордился своим длинным хвостом. А кот, по молодости, частенько предпринимал попытки вырвать у попугая самые красивые перья. Зато с миролюбивым Крысом попугай был очень приветлив, так как одинокий, загнанный в угол грызун ему нисколько не мешал. Именно благодаря Крысу, снующему без устали по всему судну, Гогель узнавал последние корабельные новости. Мнительный попугай регулярно справлялся у крысака: нет ли течи в трюме, исправны ли переборки, нет ли трещин в корпусе. Вот такая веселая компания обитала на этом корабле. Настоящий живой уголок!

Кот нервничал. Он ежеминутно заглядывал в лицо спящему матросу и, нежно мурлыкая, баюкал его. Василиск, наблюдая за взбирающимися по трапу путешественниками, испытывал противоречивые чувства. Как исполняющий обязанности второго вахтенного матроса (так как настоящий матрос по фамилии Булыга крепко спал), кот обязан был не вступать в переговоры, а сразу прогнать посторонних с корабля. Но сердце у кошака было доброе: он любил детей. И, кроме того, он был, как все коты, любопытен.

Наконец Юлечка осмелела и начала быстрее подниматься по трапу, ведущему на палубу. Но ноги ее дрожали: она впервые забралась так высоко. Вдруг вахтенный матрос, не открывая глаз, широко зевнул. Василиск подбежал к нему и что-то сладко промурлыкал на ухо. Матроса мгновенно охватил крепкий сон, и он, улыбаясь во сне, опять уронил голову на богатырскую грудь. Кот облегченно вздохнул, что-то промурлыкал себе в усы и повел за собой незваных гостей. Вокруг по-прежнему было безлюдно, экипаж отдыхал после тяжелого трудового дня.

— Ты кого это, интересно мне знать, называл зайцем? Сам ты заяц! Я же тебя мартышкой не обзываю! — вспомнила Юля обидные слова кота, поднявшись на корабль. И при этом Юлечка пригладила свои маленькие аккуратные ушки, словно проверяя, не превратились ли они в длинные заячьи.