Иван Соколов-Микитов - Пути кораблей

Убитую медведицу, накинув на шею петлю, подняли лебедкой на ледокол. Она лежала на железной палубе, вытянув шею, раскинув лапы. Черные собачьи глазки ее были открыты. Из пробитой разрывной пулей шеи сочилась ярко-красная кровь, а в открытой мертвой пасти были видны страшные зубы. Странно было касаться ее вздрагивавшего под ногою еще теплого тела. Собаки жадно лизали текущую по палубе кровь.

Кочегар в синей робе, с выпачканным угольной пылью лицом, на котором, как у негра, блестели глаза, сел над нею на корточки, потрогал выступивший под белой шерстью мягкий сосок, сказал:

— Кормила. Гляди, ребята, молоко идет…

— Потому и худущая, — сказал другой. — Медвежата ее вытянули. Вона какие здоровенные…

— А большущая, черт…

— Гляди, коптюри! Этакая, брат, приголубит…

— Пудов на двадцать… А все Хлебникову везет, — в прошлом году он тоже первый убил…

— Поздравить надо…

Над убитой медведицей долго шли разговоры. Мне было жалко лежавшего на палубе убитого зверя, недавно спокойно шествовавшего по льдам. Я поднялся на мостик, где, ступая валенками, из угла в угол ходил капитан. Он показал вслед катившимся по льду медвежатам и, поправляя на голове меховую шапку, сказал:

— Их можно было живыми взять. У нас на поморье есть промышленники, большие спецы по этому делу. Бывало, возьмут медвежонка за шиворот — ни единый не вырвется из их рук.

Наверное, если бы мы подождали, медвежата, разыскивая мать, вернулись бы. Ждать было некогда, и, чтобы не терять времени, ледокол полным ходом пошел догонять видневшихся на льду медвежат. Нам было нужно мясо для прокорма собак, и капитан не хотел упускать первую добычу. Догнать медвежат, быстро катившихся через торосы, — дело нелегкое. Они поминутно оглядывались на догонявший их ледокол, быстро перелезали через льдины, перегораживавшие им дорогу. Уйти было некуда: впереди синела открытая вода, сзади настигал корабль, ждали люди с винтовками. Пуля попала в плечо заднему медвежонку. Он захромал, стал спотыкаться и скоро лег. «Седов», разламывая лед, близко подошел к лежавшему на снегу маленькому желтому комочку, и опять по освещенному солнцем снегу забегали люди с веревкой. Оставшийся в живых медвежонок под градом осыпавших его пуль благополучно убегал вдоль кромки льда. Мы не стали его преследовать. Еще долго можно было видеть, как он ныряет и показывается среди белых и лиловых, бросавших длинные тени торосов.

— Пропадет без матери, — с жалостью сказал капитан, берясь за ручку телеграфа и отдавая приказание в машину.

У белой земли

На седьмой день пути мы увидели сверкавшую в лучах солнца, покрытую снегом и льдом вершину одного из островов архипелага Земли Франца-Иосифа. Тот самый путь, на который экспедиции лейтенанта Седова некогда понадобилось более года, мы проделали в неделю. Такому успеху помогли исключительно благоприятное для плавания состояние льдов Баренцева моря и замечательная способность мощного ледокола справляться со льдами, непроходимыми для простых кораблей.

Сверкающее, покрытое снегом и ропаками ледяное поле отделяло ледокол от белого острова, казавшегося призраком в прозрачной чистоте полярного воздуха. В самом деле, открывшиеся горы показались сказочными. Было похоже, точно серебряное широкое облако спустилось на лед и здесь застыло. Яркое светило солнце. Ослепительно блистали вокруг льды. На мостике капитан старался определить, к какому именно пункту архипелага вышел корабль. Оказалось, что открывшийся берег был южной оконечностью острова Хукер. Путь к Бухте Тихой лежал левее.

Мы взяли курс к западу. Снежная и ледяная, с редкими пятнами разводий, казавшаяся непроходимой, лежала перед нами пустыня. В проливе льды были крепче и стесненнее. Все медленнее, одолевая каждую пядь, пробивался ледокол к Бухте Тихой, где нас ожидали оставленные ровно год назад зимовщики, по радио уже знавшие о приближении смены.

Участники экспедиции не сходили с палубы. Хотелось покрепче запомнить каждую подробность ледяного пути.

Не многим людям выпало любоваться на эти сверкающие серебряные горы и берега…

Поразительной казалась призрачная белизна ледяных гор. Это не было похоже ни на что виденное прежде.

На высоком светло-голубом небе висели, как легкий дым, далекие облака. Полярное солнце отражалось во льдах и снегу. И снега, и горы, и розоватые льды казались спустившимися на землю застывшими облаками. В черневших во льду полыньях плавали одиночные птицы. Когда ледокол, кроша и раскалывая лед, наваливался близко, они торопливо и беспомощно пытались взлететь и внезапно исчезали под запенившейся темной водою.