Иван Соколов-Микитов - Пути кораблей

Первый заметил медведей сам капитан. Он все время осматривал льды, и его опытный глаз еще далеко приметил подвигавшихся посреди ледяного застывшего мира зверей.

— Смотрите, идут медведи! — сказал он, показывая рукою в меховой варежке на восток.

Я стал глядеть в ту сторону, куда показывал капитан. Там все было белое и голубое, от яркого света болели глаза, и я не мог разглядеть ничего, кроме бесконечного нагромождения ропаков и белого сверкающего снега.

— Смотрите левее большого тороса. Вот они идут гуськом… вот медведица скрылась… Вот они все взобрались на льдину…

Я напрягал зрение — и по-прежнему ничего, кроме льдов и белого снега, не видел.

— Посмотрите в бинокль, — сказал капитан.

В большой, прикрепленный к треноге бинокль, служивший капитану на промысле для разглядывания залежек зверя, я со всей отчетливостью, как на картинке, увидел подвигавшееся во льдах семейство медведей. Они шли друг за дружкой гуськом — впереди медведица и сзади два медвежонка. Очень хорошо было видно, как бредут они неторопливо, то пропадая за стоявшими торчком ропаками, то опять появляясь. Иногда медведица останавливалась и, покачивая головой на длинной шее, нюхала воздух. Тогда на общей сверкающей белизне угольно-черной точкой отчетливо выделялся ее нос. Обнюхивая воздух, она взбиралась на груды льдин и сама была похожа на неподвижную грязноватую льдину. Медвежата покорно следовали за ней. Звери шествовали своей дорогой, ни малейшего внимания не обращая на подвигавшийся во льдах ледокол, который они, видимо, принимали за большой айсберг. Случалось, медвежата равнялись с медведицей; тогда казалось, что по льду движется одно желтовато-грязное бесформенное пятно.

Пока подходили медведи, на «Седове» охотники готовились к встрече. Еще задолго в кают-компании висело расписание, кому и когда стрелять, и первая очередь стрелков (всех охотничьих групп было десять, по пяти стрелков в каждой) высыпала на переднюю палубу, застегивая куртки и заряжая на ходу винтовки.

Больше всех суетился, таская за собой огромный съемочный аппарат на тяжелой треноге, наш коротенький кинооператор, которому было предоставлено особенное право до начала охоты снимать каждого объявившегося зверя, что впоследствии не раз служило поводом жарких ссор.

Чтобы отрезать проходившим зверям дорогу, «Седов» изменил курс. Удивительно было наблюдать эту никогда не виданную мною охоту. Большой железный корабль, ломая толстый лед, догонял неторопливо идущих, не ведающих опасности зверей. Теперь все медвежье семейство было в нескольких десятках шагов от борта. Медведи продолжали идти гуськом, не прибавляя шагу и не изменяя направления своего пути. С ледокола мы видели, как ступают они, смешно загребая лапами, ступнями внутрь, как трясется на их ляжках густая белая шерсть. Шагах в двадцати от пароходного носа медведица не торопясь перелезла через стоявшую на ребре льдину, за нею мячиком перекатились ее медвежата.

Медведи почувствовали опасность, когда под самым носом медведицы с грохотом раскололся лед и на снег потоком хлынула морская вода. Медведица остановилась, с негаданной ловкостью откинулась и встала на дыбы.

Стукнул первый выстрел.

С мостика я видел, как сунулся зверь на краю лужи, кровавя снег. Красное пятно росло у него за ухом. Один медвежонок подбежал, тупо ткнулся в материнское брюхо; она подняла окровавленную узкую голову, и медвежонок кинулся прочь. Казалось, умирая, она успела ему шепнуть: «Спасайся, спасайся отсюда поскорее!..» Все это продолжалось мгновение. Медведица лежала на краю прозрачной лужи, а медвежата с поразительной быстротой и ловкостью удирали прочь от «Седова».

С бака продолжали стрелять, пули близко падали в снег, и мы видели, как двумя клубками катились невредимые медвежата, как задний провалился в глубокую полынью и, взобравшись на лед, по-собачьи встряхнулся [12] В описываемое время в полярных районах еще было много белых медведей, и охота на них тогда разрешалась. Ввиду уменьшения этих редкостных зверей охота на белых медведей теперь запрещена законом. Убивать медведей разрешается только при крайней необходимости, когда путешественники нуждаются в свежем мясе и корме для собак. .

На лед спустились матросы с длинной веревкой, застучала на палубе, прогреваясь, лебедка, а все еще было видно, как удирают, оглядываясь, ныряя за ропаками, осиротевшие медвежата. Иногда они останавливались, поднимались на задние лапы и смотрели на пароход, точно поджидая оставшуюся мать, потом, опустившись на лапы, клубками катились дальше.