Олег Мятелков - Соленый периметр

Спустившись с рубки на пирс, он торопливо идет к будочке телефона.

Вахта, однако, вниз не торопится...

- Это что - морская кавалерия? Морская пехота есть, так теперь и...

- Как его угораздило-то?

- Как-как!.. Колхозный это конь. Сам видел - пасутся они ночью в том вон лесочке...

- Ну-у?

- Испугался, видно, чего-то и рванул! В темноте со стенки и свалился! Да-а... Что с ним теперь-то будет? Стенка вокруг всей бухты идет. Не выбраться ему.

- Это точно, что не выбраться... Кран бы!

- Кран? А как ты его в воде застропишь? Петлю на шею - так оно же и выйдет, погибнет коняга...

- Не, парни: шлюпку надо. Или катер!

- А зачем?

- Ну как же: привязать его головой к транцу, чтоб дышал, и буксировать потихоньку из бухты, вокруг волнолома. Справа-то пляж начинается! Там он на берег и выйдет.

- Во, точно! Эх, жалко конягу, а?

Валька не принимал участия в разговоре. Какая-то смутная тоска легла ему на сердце. Да, прямо перед ним обреченно мечется прекрасное и доброе существо... Оно совершенно беспомощно, оно даже не понимает, что произошло, и отэтой его беззащитности перед обстоятельствами Вальке делается еще больнее - не поможешь, не посоветуешь...

- Полундра, мичман идет!

Вахта торопливо ускользает вниз. Валька остается на месте: ему можно, его вахта - верхняя.

Мичман, сопя, лезет на мостик:

- Где он?

- К корме ушел. Вон плещет... Ну, что там, товарищ мичман?

- А! - Мичман остервенело стучит кулаком по планширю ограждения. Весла у них, видишь ли, сушатся. Чтоб у них у самих!.. - Он длинно и затейливо аттестует положение дел. - Вот, дескать, утром "добро" дадут, тогда уж!.. Так ведь не доживет он до утра!

Валька догадывается, что мичману пришла в голову та же идея отбуксировать коня к пляжу. Правда, плавсредства на их дивизионе не было, но они есть на той стороне бухты, у катеров. И вот... Эх, люди! Вальке представилось, как на том конце провода кто-то недоуменно пожал плечами: "Лошадь плавает? Ну и что? Мы-то тут при чем?" А потом еще небось подмигнул соседу: "Подводникам уже лошади мерещиться стали! Во дают!"

- А к оперативному и не пробиться, - помолчав, говорит мичман. - Видно, в море что-то... Ну, что ты тут поделаешь, а? - Он с отчаянием машет рукой: - Нет, не могу я на него смотреть! Душу надрывает! Не могу! - И, бормоча что-то, мичман лезет в люк. Приостанавливается: - Сизов, тоже вниз, понял? Ах ты, горе-то какое, а?

- Есть вниз, - говорит Валька и в последний раз смотрит с рубки на темную воду.

Фырканье снова приближается. Конь плывет, прижимаясь к самому борту лодки, - он ищет, мучительно ищет хоть кусочек тверди под копыта, но тверди нет, и конь наваливается всем туловищем на полого уходящую под воду сталь борта - хоть и слабая, но все же поддержка изнемогающему телу...

Душу вдруг охватывает какая-то отчаянная волна. Жалость? Да, конечно! Но не только она. То, что камнем лежит на душе, - горечь уязвленного самолюбия, нестерпимое желание утвердиться, победить в себе то, чего стыдишься сам и в чем боишься признаться, - все это подошло к пределу и требует действия. Сейчас Вальке кажется, что они в чем-то похожи - он и этот попавший в беду конь: им обоим нужно почувствовать твердь под ногами! Что и как будет с Валькой - уже не важно. Но теперь он просто обязан сказать себе эти слова: "Я - могу!" Он быстро разделся. Где-то здесь рулевые хранят банку с солидолом - говорят, при холоде помогает! Валька ощупью находит банку и размазывает по телу густую жирную мазь: май - не июль! Потом он торопливо спускается вниз, на надстройку, и, цепляясь за вырезы шпигатов, почти бесшумно погружается в нестерпимо холодную темную воду.

Валька подплывает к коню. В неясном отблеске яркого огня он видит, как тот испуганно косится на него. Потом конь громко фыркает и неожиданно ржет коротко и тоненько, как жеребенок. Валька протягивает руку, чувствуя, как заструилась между пальцами густая грива. Он зажимает в кулак жесткую прядь и начинает загребать правой рукой. Конь послушно движется рядом.

Они отплывают от борта лодки и разворачиваются в сторону мигалки у выхода из бухты. Отсюда, с поверхности воды, мерцающая желтая звездочка кажется лежащей почти у самого горизонта.

Сначала Валька усиленно работает свободной правой рукой, но потом понимает, что его помощь коню еще не нужна - настолько свободно и мощно движется вперед его крепкое туловище. Даже здесь, у самой поверхности, Валька чувствует, как скользят по телу водовороты, рожденные энергичной работой конских копыт.