Михаил Божаткин - Взрыв в бухте Тихой

— Вот здесь мотоцикл стоял, прислоненным к столбу, затем старшина повел его назад уже руками, — сказал сержант.

— Как вы узнали? — спросил Лукьяненко.

— Во-первых, отпечаток шин не такой четкий, значит, мотоцикл был без груза, кроме того, рядом отпечатки следов. У этого столба он снова стоял…

Так от столба к столбу тянулся след мотоцикла и у каждого столба он останавливался.

— Это старшина проверял линию, — догадался Лукьяненко.

Вдруг след резко поворачивал в сторону и исчезал в кустах. Пройдя десятка два метров, пограничники увидели мотоцикл, лежащий на боку. За соседним кустом они обнаружили и карабин. Но старшины нигде не было. Человек как в воду канул.

— Ну, Рыбаченко, теперь на тебя надежда, — сказал сержант солдату с собакой. — Пускай на след свою Альфу.

К сидению мотоцикла была привязана сумка, в которой находился инструмент старшины и его брезентовые рукавицы. Рыбаченко дал собаке понюхать рукавицы, затем вывел ее к столбам и ослабил поводок. Альфа пошла по следу и скоро привела к столбу, у которого пограничники уже были. Собака покружилась около столба, затем села и стала смотреть на своего провожатого, словно спрашивая его: ну, что же теперь делать, где искать?

— След пропал, — сказал Рыбаченко.

— Куда же он делся? — удивленно спросил сержант. — Не на вертолете же улетел старшина.

Он зажег фонарик и стал внимательно осматривать землю.

— Все ясно. Из этих двоих кто-то кого-то понес. Видите, как глубоко нога вдавилась в землю, — показал сержант на отпечаток следа. — Но кто же кого нес? Старшина во что был обут, в сапоги?

— Нет, в ботинки, — ответил Лукьяненко.

— Это след сапог, значит, несли старшину. Но куда? Рыбаченко, выходите на след, — распорядился сержант.

Альфа легко взяла новый след и, натягивая поводок, повела солдата в сторону, в кусты. Все поспешили за ней. Вот собака остановилась, обнюхала траву. Сержант осветил землю.

— На этом месте человек отдыхал. Здесь сидел он, а здесь лежала его ноша. Пошли дальше…

Собака снова повела по следу, пограничники устремились за ней.

След привел их к оврагу, потом вывел к бухточке, и вот Альфа остановилась перед глыбами взорванного железобетона, из которых торчали изогнутые, коричневые от ржавчины металлические стержни. Собака подошла к одной из глыб, понюхала землю и словно чем-то обеспокоенная, заскребла по камням, а затем села и стала смотреть на своего проводника.

— Уж не под камни ли залез этот тип вместе со старшиной? — Спросил один из пограничников.

— Здесь и мокрица не пролезет, не только человек, — ответил сержант и предостерегающе поднял руку: — Тихо!..

Со стороны моря послышалось чье-то тяжелое сопение, шаги, и вот с камней спрыгнул человек.

— Стой! — негромко прозвучал окрик. — Руки вверх!

Человек остановился, затем поднял руки.

— Да это я, свой!..

— Товарищ старшина?! — воскликнул Лукьяненко.

— Как вы сюда попали? — спросил сержант.

— Эти типы чем-то оглушили меня и затащили в тайник…

— Какой тайник?

— Здесь, под этими глыбами… Об этом после расскажу. Нужно их задержать!..

— Расскажите, пожалуйста, по порядку! — прервал Медведева сержант.

Старшина кратко рассказал все, что слышал в тайнике.

— Обувь у них обработана каким-то составом так что собака след не возьмет. Они хотят доставить какой-то груз в Мергуево, оставить его на улице Ленина около дома № 52, а затем к половине четвертого возвратиться к тайнику, «Охотник» придет раньше…

— Товарищ Лукьяненко, вы все слышали? — спросил сержант.

— Так точно!

— Тогда быстро на линию, подключитесь к проводам и передайте все дежурному погранзаставы.

— Есть!

— Скажите, что мы их сейчас нагоним! — добавил старшина.

— Не надо! — возразил сержант. — К тем двум меры будут приняты — около станции есть наши люди. Если пойдем по следу, можем упустить «охотника», а он, мне кажется, здесь самый главный.

— Да, пожалуй! — согласился старшина.

— Мы его обождем здесь.

— Точно, он придет только сюда! — подтвердил старшина.

— Идите докладывайте! — распорядился сержант, и Лукьяненко сразу же исчез в темноте. Скрылись за бетонными глыбами, словно растаяли, и пограничники. Вместе с ними стал дожидаться «охотника» и Медведев.

Андрей Подгорец сразу же подружился с новым каменщиком Юрием Иванченко. И даже трудно сказать, что их связывало: если Андрей был, что называется, рубаха-парень — веселый, общительный, любитель и посмеяться, и пошутить, и за девушками поволочиться, и сто граммов пропустить, — то Иванченко вел себя скромно, говорил мало, все свободное время проводил с книжкой. Может быть, их сдружило то, что оба они только что демобилизовались из армии?