Дмитрий Семакин - Сага о мятеже на «Баунти» и об острове Питкэрн. Том I

Поскольку я никого рядом с собой не видел, и надо было подтолкнуть людей к действию, а офицеры готовили лодку, я вынужден был тоже заняться этим. Лодку спустили на воду, и все побежали забрать с собой все, что можно, и как можно быстрее. Офицеры торопились, как могли, и когда м-р Блай понял, что должен идти (в баркас — Авт.), он попросил м-ра Кристиана остановиться, говоря: „Клянусь честью, я дам слово, мистер Кристиан, навсегда забыть это, если вы прекратите“, и напомнил о своей жене и семье. На что м-р Кристиан ответил: „Нет, капитан Блай, если бы у вас была честь, ничего бы такого не произошло; и, если бы хоть немного заботились о вашей жене и семье, вам бы следовало подумать о них раньше, и не вести себя как злодей“.

Кадр из фильма „Мятеж на Баунти“ (1935)

Лейтенант Блай снова попытался заговорить, но ему приказали замолчать; боцман тоже попробовал успокоить его (Кристиана — Авт.), на что тот ответил: „Уже слишком поздно, я был в аду последние две недели, и не намереваюсь терпеть это больше, и вы знаете, мистер Коул, что со мной обращались как с собакой в течение всего плавания“. Штурман умолял разрешить ему остаться, но ему приказали идти в лодку, и м-р Кристиан отдал распоряжение Чёрчиллу проследить, чтобы ничего из оружия не было передано в лодку.

Во время загрузки вещей в лодку между Чёрчиллом и плотником возник спор о ящике инструментов последнего; Чёрчилл хотел оставить его на судне, но по приказу м-ра Кристиана ящик переправили в лодку; правда, он (Кристиан — Авт.) сказал Чёрчиллу удержать помощников плотника на борту, а также оружейника. Мачты и паруса были загружены, вся новая легкая парусина с гвоздями, пилами (ножовкой и поперечной), мелочь для торговли, а также одежда лейтенанта штурмана, две больших бочки с водой, четыре пустых бочонка, 3 сумки хлеба с чемоданом м-ра Блая, несколько бутылок вина и некоторое количество других вещей, — до такой степени, что она (лодка — Авт.) чуть не затонула. Затем лейтенант взмолился, чтобы кто-нибудь остался, и попросил м-ра Кристиана позволить штурману остаться с ними, но он ответил: „Матросы могут остаться, но штурман должен пойти с вами“. Затем м-р Блай сказал: „Никакого страха, парни, вы не можете все пойти со мной. Парни, я замолвлю за вас слово, если когда-нибудь доберусь до Англии“. После этого его привели к мосткам, развязали ему руки и он перешел в лодку.

Пока боцман получал свои вещи в лодке, я рассказал ему о своем намерении остаться и попытать счастья на борту корабля, напомнив ему об обещании капитана. Так как он видел, в каком положении находится лодка, что составляло не более 7 дюймов от воды, и мне не нужно было обращать его внимание на опасность, он повторил обещание лейтенанта и сказал: „Да благословит тебя бог, мой мальчик; если бы не моя жена и семья, я бы сам остался“.

После того, как м-р Блай оказался в лодке, он просил вернуть ему его бумаги и секстант; бумаги вместе с блокнотом и личным дневником ему тут же передали по приказу м-ра Кристиана. Он взял свой секстант, который обычно хранился в коробке из пористого камня, и сам передал его в лодку вместе с инструкцией, сказав: „Вот, капитан Блай, этого достаточно для любой цели, и вы знаете, что это хороший секстант“.

Лодка теперь направилась к корме, и некоторые вещи были выброшены за борт, чтобы освободить больше места; там было 19 человек. Когда лодка приводилась в порядок, м-р Блай попросил мушкет, но в этом было отказано, и м-р Кристиан приказал передать туда четыре сабли. Я передал 25 или 26 четырехфунтовых куска свинины и два тыквенных сосуда воды. Несколько вещей передали в лодку через корму, и поскольку корабль почти не двигался, они приготовились грести и отчалили, держа курс к земле примерно в 8 или 9 лигах оттуда. Было около 8 часов утра…»

Кадр из фильма «Мятеж на Баунти» (1962)

А теперь взглянем на этот сюжет с точки зрения… драматургии. Ведь то, что происходило на борту «Баунти» в тот легендарный день, сильно похоже на своеобразную пьесу. Или на черновик киносценария. Словно стенограмма стихийного, неотрепетированного спектакля, словно хронологическая распечатка репортажа по горячим следам, подобная запись поможет нам представить ход событий более-менее объективно. Почти документально.