Уайлдер Перкинс - Дело портсмутских злочинцев

— О да! Мы с ним переписывались. Его потеря, когда американцы завоевали независимость, для королевства была не самым малым ущербом, который мы понесли из-за упрямства его величества. Мне часто кажется, что умственный недуг короля уже имел место тогда, в 76-ом.

Хоар не мог не согласиться:

— Мне приходилось встречаться со многими повстанцами во время этой печальной братоубийственной войны, и многие из них были достойны уважения.

Он не стал говорить о том, что его прелестная франко-канадская молодая жена из Монреаля умерла при родах, когда он был в море в 82 году, свыше двадцати лет тому назад, оставив новорожденную дочь, которую он так никогда и не увидел. Семья Антуанетты, недовольная замужеством дочери за англичанином, увезла ребенка куда-то вверх по реке Св. Лаврентия, где отец не мог ее найти.

— Если вы не против встретить еще одного американца, сэр, — предложил доктор, — миссис Грейвз и я пригласили мистера Эдварда Морроу на ужин сегодня вечером. Если вы не торопитесь вернуться в Портсмут безотлагательно, мы будем рады вашему присутствию за нашим столом.

Хоар было начал протестовать, что у него нет соответствующего одеяния для ужина в обществе, когда нахмурившийся сэр Томас вернулся в зал для посетителей. Его люди поместили одного из нападавших на миссис Грейвз в подвалы городского холла, в камеру, где находились двое пьяниц и браконьер. Второй — очевидно лидер шайки — все еще был без сознания. Его развязали и поместили под замок в отдельной камере до тех пор, пока он не придет в сознание или не умрет.

Предложение доктора посетить этого человека было отвергнуто сэром Томасом.

— Вам будет трудно спуститься по узким лестницам в подвалы, — парировал он. — Кроме того, мистер Олни, хирург, является официальным медицинским инспектором города, и он был бы задет, если бы мы его обошли. Уверен, что вы это понимаете, сэр.

Приняв этот мягкий упрек, доктор вернулся к вопросу вечерней одежды Хоара.

— Мы с вами более или менее одинакового сложения, — заметил он. — Миссис Грейвз, я уверен, не будет возражать против вашего появления за столом в моих бриджах. Я пошлю их вам в «Миску килек» сразу же, как вернусь домой.

По предложению доктора Хоар послал одного из слуг клуба забронировать комнату от его имени.

К этому времени миссис Грейвз переоделась в сухую одежду и присоединилась к ним. Она отвергла предложение Хоара перенести доктора в его инвалидную коляску. Очевидно, это было делом семейной гордости: Грейвзы не нуждались в посторонней помощи. Хоар наблюдал, как она и горничная Агнесса скрестили руки, образовав подобие стула, подвели их под доктора и подняли в воздух. Он ухватился мощными руками за рычаги и перенес себя в коляску. Затем он выехал на улицу и помог супруге подняться в карету.

Горничная соединила коляску с запятками кареты незамысловатым крюком и также заняла место в карете. Доктор окликнул возницу, и карета с коляской потрусила под легким дождем. Хоар провожал их сочувствующим взглядом. Он был рад, что вскоре снова увидит чету Грейвзов.

Когда предупредительный слуга провел его в гостиную Грейвзов (после довольно долгой прогулки по выложенной булыжником улице Хай-Стрит), Хоар обнаружил, что два других гостя были уже там. Миссис Грейвз представила его даме, назвав ее мисс Остин, приятельницей, нанесший визит из Бата. Как всякая надлежащим образом вышколенная благородная леди, мисс Остин прямо сидела в кресле, как будто оно было пыточным инструментом, не прикасаясь стройной спиной к спинке, которая бесстыдно предлагала ей опору. Если не считать ее пронзительных любознательных черных глаз, ее внешность была еще менее примечательна, чем внешность миссис Грейвз. Хоар расшаркался перед ней и тут же забыл о ее существовании.

С джентльменом все было иначе. Хоар не мог точно определить его возраст. Он мог быть тридцатилетним с солидным гаком или же хорошо сохранившимся пятидесятилетним; такого же роста, как и Хоар, но массивнее, с квадратной фигурой; румяное безгубое лицо и низкий лоб; длинные, жесткие черные волосы, собранные на затылке в старинном стиле. Кожа на его лице плотно обтягивала широкие скулы, как будто она обтягивала костяшки пальцев плотно сжатого кулака. Если бы не его серые глаза, Хоар без сомнения посчитал бы его одним из тех краснокожих, которых он видел на улицах Галифакса.

— Лейтенант Бартоломей Хоар… Мистер Эдвард Морроу, — доктор Грейвз представил их друг другу. — Я не знаю, кто из вас выше по положению, так что надеюсь, что оскорбленная сторона проглотит обиду.