Коллектив авторов - Морские досуги №6

Потом я служил на морском тральщике «Марсовый», который мы в итоге продали Ливии. Командиром был Николай Николаевич Бочаров. Человек не строгий, несколько нелепый, но, как говорится, справедливый. Никогда не подставлял подчиненных (хотя порой было за что).

Тральщик не входил в состав ВМФ России, поэтому морские нам не платили (к слову, это треть от оклада), хотя в море мы болтались регулярно. И вот явился на «Марсовый» очередной проверяющий адмирал, а кто-то из офицеров встретил его, выражаясь аккуратно, с небольшого бодуна. Адмирал Бочарову: «Командир, почему у вас офицеры в ненадлежащем виде?» Командир: «Товарищ адмирал, мы из морей сутками не вылазим, а нам даже морские не платят». Адмирал подумал минуту и говорит: «Понял вас, прощаю». Видимо, тоже не один год командиром корабля был.

Единственный командир, с которым у меня были непростые отношения, — командир ливийского экипажа «Марсового» капитан-лейтенант Муфтах. Как-то он был не в духе и, обнаружив на выходе в море пару наших морячков, дрыхнущих на койках (на что те имели полное право как свободные от вахты), поднял страшный шум. Вызвал старшего на борту, командира нашего дивизиона тральщиков Васю Красикова по прозвищу Рыба (за вечно выпученные в гневе глаза): мол, что за безобразие, мы вам, русским, платим валютой за наше обучение, а ваши моряки спят.

«Хорошо, — сказал комдив, — все спящие будут строго наказаны».

Никого, конечно, не наказали. Но на очередном выходе в море Вася вызвал старпома Эрика Корженевского: «Пройти по всем кубрикам и боевым постам, переписать всех спящих ливийцев».

Через полчаса список провинившихся, вполне приличный, особенно с учетом небольшой качки, был у Васи.

«Крапивка, — сказал комдив нашему переводчику-арабисту, — объясни этому нерусскому флотоводцу, что мы такой бардак терпеть не намерены. Мы тратим моторесурс, соляру, блюем тут — почем зря (это не переводи), чтобы учить флотской жизни этих дятлов (это тоже помягче как-то скажи), а они спят. Это просто бардак».

На следующий день выход в море был сорван. В назначенный срок автобус с ливийским экипажем не появился у причала, где стоял «Марсовый». Как выяснилось, все провинившиеся матросы ливийского экипажа были наказаны. Ударами палками по пяткам. Как гласит «Зеленая книга» Муаммара Каддафи, «мужчина — тоже человек. Это бесспорная и несомненная истина».

А раз истина — то по пяткам.

Мой третий командир — Виктор Михайлович Мавзолевский на малом разведывательном корабле «Линза». Многие мои сослуживцы до сих пор вспоминают его добрым словом (Михалыча уже нет в живых). Не случайно механик Коля Станиславский посвятил Михалычу стихи, в которых были такие строчки:

Командир «Линзы» Виктор Мавзолевский (слева)

В первый же день, когда я прибыл на «Линзу», командир и старпом Валера Носуля проверили, тот ли им замполит попался. Налили стакан шила (спирта). Но я, слава богу, уже не первый год был на флоте — не поморщился.

Так что служили дружно и в море на боевую службу ходили за милую душу.

Кстати, когда Михалыч ушел в отпуск (правда, мы тогда у стенки стояли), а старпом был в командировке, исполнять обязанности командира оставили меня.

На борту морского тральщика «Марсовый» с дисциплиной было строго

По-моему, это единственный такой случай в нашем дивизионе ОСНАЗ.

После Балтийска меня перевели в Ригу, в дивизион учебных кораблей, на тральщик «Дмитрий Лысов». И очередная удача — командиром корабля был Эрик Корженевский, с которым мы продавали «Марсовый» Ливийской Джамахирии. Тут, понятно, проблем в отношениях командира и замполита не могло быть по определению. Правда, имелись проблемы в отношениях с начальством, но это обычное дело. Потому что не тонем мы исключительно благодаря начальникам, которые нас проверяют и постоянно держат, как говорил мой первый командир, в эмоционально вздрюченном состоянии. А если мы из этого состояния вышли, значит, все, кранты, пропал флот, утонул у стенки.