Михаил Чурин - Море зовёт! Записки капитана Мишина.

– Какого гусара? – не поняла Мария Сергеевна.

– Какого, да вашего мужа, капитан-лейтенанта Петрова. Вот к примеру, два дня назад решил отстаивать честь и достоинство военно-морского флота, схватился с какими-то типами. Они и вызвали патруль.

– Ну во первых, его никто не охмурял, он сам охмурился, – лицо Марии Сергеевны залилось краской, – А во-вторых, за это уже и на гауптвахту сажают? «Да какой же он гусар, такой всегда паинька дома», – успела подумать Маша.

– И за это тоже, а кроме этого, капитан-лейтенант Петров разбил большое зеркало в ресторане «Астория» и еще кое-чего. Да вы не беспокойтесь, все уже решили, претензии к нему сняли. Ну а по случаю вашего приезда дам вам возможность встретится.

Через час на старой железной двери офицерской камеры заскрежетали засовы. Дверь открылась, на пороге стоял как всегда невозмутимый и подтянутый, крепкого телосложения капитан-лейтенант Петров, даже в приглушенном свете подвального помещения четко просматривалось его бледное лицо с черными, аккуратно подстриженными усиками, в руках он держал какой-то кулек. Все присутствующие в помещении оглянулись в его сторону: «Ну, что приехала? Встретились?»

– Приехала. Старший лейтенант Васенко не подвел, устроил встречу. Надежный мужик, – с порога произнес Петров.

– Принесла? – был следующий вопрос сокамерников.

– да, принесла. – спокойно ответил Петров.

– Хорошо, значит, покурим, – сразу несколько голосов отреагировали на эту новость.

– Да, принесла, но не курево, а конфеты. Все присутствующие разом загалдели, это ж надо догадаться принести конфеты, это ж надо додуматься.

– Мужики, не ругайтесь, она у меня очень хорошая, только пока еще неопытная, она у меня только по первому году служит.

Черное море, Крым, Феодосия – эти слова дороги мне с самого раннего детства, так как само детство и связано с этим городом и с этим морем. Отец служил в этом маленьком аккуратном черноморском городе. Когда я слышу его название, сразу же перед глазами встает полуразрушенная башня Святого Константина в центре города, которая и является одним из символов Феодосии. Вспоминаются солнечные улицы, полуодетые отдыхающие, многочисленные киоски, мощные портовые краны и, конечно же, памятник Айвазовскому недалеко от железнодорожного вокзала. Вспоминается уходящий пассажирский поезд, медленно набирающий скорость при следовании мимо городских пляжей, и дачи Стамболи, большие баки нефтехранилищ, сухая вызженная солнцем трава и прохладный ветерок с моря. Все это Феодосия и все лучшие воспоминания связаны с этим городом.

Много-много лет назад первый выход в море с отцом на военном корабле, когда я совсем мальчишкой, был совершен из Феодосии. Можно считать символичным, что именно в порту этого города мне пришлось принимать впервые теплоход в качестве капитана. Причем, времени тогда на раскачку не предполагалось, так как в море выходить пришлось без капитана-наставника. Это было в начале девяностых, и родственники, жившие в этом городе, очень переживали: а увидимся ли мы когда-нибудь, ведь теперь мы живем в разных государствах. Да, это было, и было давно.

И вот я опять еду в этот город, еду к себе на малую родину. Поезд лениво тащился вдоль полей, медленно пересекал лесные массивы, а в конце пути, вообще, казалось, перешел на черепаший шаг. Было впечатление, что время застопорило свой ход. Нахлынули воспоминания, и их было много.

Вспомнилась крутая гора на окраине города и маленький мазаный домик, приютившийся на самой вершине, наполовину вросший в землю от старости. В этом домике родители, тогда совсем молодые, снимали жилье, мама в постоянном отсутствии мужа топила зимой печку углем. Вспомнился случай, когда средь ночи, а отец очень редко приходил с корабля на «сквозную» домой («сквозная-ночевка дома с вечера до утра»), прибежал матрос-посыльный с корабля. Отец быстро собрался, чтоб меня не будить, так и не включив свет, аккуратно прикрыв дверь, ушел вместе с матросом. А я уже не спал и даже слышал, что сказал прибежавший матрос моему отцу: «Погода испортилась, на море шторм, всех командиров вызывают, срочно». Да, это было. Помню, как встречали Новый год в этом южном краю, когда вместо ели приходилось наряжать сосну, но это не имело никакого значения. Наряженную сосну ставили на пустые, как мне тогда казалось, огромные чемоданы, чтоб она была выше. Было весело и торжественно, чувствовался Новый год, хотя на улице не было снега, а только огромные лужи. Помню походы на рынок, как на прилавке лежали огромные плоские рыбы с какими-то колючками на боку, потом выяснилось, что это была черноморская камбала. Сейчас этой рыбы почти нет, всю переловили, извели. Вспомнил, как на «Золотом пляже» маленькая девочка в ответ на предложения мамы искупаться заявила, что она боится заходить в воду, так как её укусит рыба, – выглядело забавно и мило. Помню, как ходили в местный дом офицеров, но это было значительно позже. Да, время пролетело быстро, и следующие воспоминания были связанны с работой, как я уже в должностях помощника капитана, после учебы и службы в рядах вооруженных сил иногда заходил в эти края. Встречи с родственниками в то время всегда носили какой-то сумбурный характер, вырваться в город не всегда удавалось – но тем ценнее были встречи. Когда стал капитаном, выйти в город было легче, но большие теплоходы в этот порт, как правило, не заходили – встречаться удавалось, только когда была возможность после контракта заехать к своим. Да, все это было.