Владимир Гораль: Марш Кригсмарине

За первым же поворотом, где-то впереди этого подземного хода забрезжили отблески света. Оставалось только подкрасться поближе, благо это было не так далеко. Потерянная, было, мной троица, включая вашу милость, как раз входила в какие-то открывшиеся в тупике хода ворота. Мне повезло в том, что все механические штуки, – и открывавшие проход в кустарнике и эти ворота, – работали со скоростью черепахи. Ваша странная троица уже с минуту как скрылась в проходе, а ворота, неотличимые от остальных земляных стен, всё ещё закрывались. Поскольку мои скромные габариты позволяли, мне удалось в последний момент протиснуться в щель. Я оказался в пределах огромной круглой пещеры, посреди небольшого плато, от которого вниз вел длинный ряд каменных ступеней. Внизу, метрах в ста, находилась огромная круглая площадка, в центре которой имелось каменное возвышение. Это штука по форме походила на многоугольную пирамиду. На вершине постройки, куда вела череда ступеней, находилась ещё одна площадка с длинным монолитным столом или, скорее, ложем. Более всего это напоминало место для человеческих жертвоприношений ацтеков или как их там ещё… кажется, майя. В общем, один чёрт – дикарская развлекаловка. На площадке вверху, где я находился, было несколько довольно больших каменных валунов. За одним из них, чтобы не быть замеченным снизу, можно было укрыться. Светловолосый великан подошёл к пирамиде, поднял правую руку и с силой нажал на один из камней, находившихся выше его головы. Дверь в стене пирамиды открылась куда быстрее, чем предыдущие ворота и проходы. Изнутри ударил яркий, показавшийся мне ослепительным свет. Белобрысый громила вошёл первым. Уродец взял вас за руку как большого ребёнка и последовал за ним. Ваша Светлость плелась, как бычок на верёвочке… Знаете, Отто, что бы вы там обо мне не думали, но Гюнтер Прус никогда не позволит себе оставить в опасности немецкого офицера. Мы с вами тогда ещё не были знакомы, но это и неважно, дело в принципе; а принципы, как вам это не покажется странным, у меня есть. Я когда-то читал о древней истории Канарских островов и помню, что во времена завоевания испанцами Тенерифе в конце XV-ro века остров населяли племена гуанчей. Они были светлокожи, светловолосы, голубоглазы и все, как на подбор, высокого роста. К тому же они оказались превосходными воинами. Испанцам, вооружённым огнестрельным оружием и покорившим к тому времени множество племён и земель, пришлось даже потерпеть несколько военных поражений от язычников. И это несмотря на то, что островитяне воевали лишь каменными топорами из обсидиана, луками и копьями. Судя по всему, потомки этого древнего племени сохранились и до наших дней. Белобрысый громила со странной физиономией наверняка был с большой долей крови этих гуанчей, а головоногий «Крошка Цахес» [40]– его сообщник из местных. Без ложной скромности могу сказать, что в самые критические моменты меня всегда спасали находчивость и самообладание. Эти качества, дарованные мне провидением, видимо, взамен привлекательной внешности, помогли и на этот раз. Знаете, что я сделал, граф, чтобы спасти вашу хвалёную честь? Перевоплотился в бродячую собаку! Способность идеально имитировать разные звуки – это лишь один из моих многочисленных и порой странных талантов.

Спустившись к подножию пирамиды, где только что за вами закрылась неотличимая от остальной каменной кладки дверь, я тоскливо завыл. Это была горькая жалоба бесприютного пса, из глупого любопытства забежавшего следом за тремя незнакомыми людьми в подземный ход. Люди исчезли, остался запах склепа, смерти и глухие отвесные стены. При таких обстоятельствах не то, что псина, человек взвоет. Моё актёрство подействовало, и дверь в пирамиде открылась. В полосе яркого света, злобно шипя и ругаясь по-испански, показался гном Пабло. В своих трёхпалых ручках он сжимал огромный для него серебристый «люгер» [41]. Этот человекообразный явно намеревался разделаться с глупой собакой, случайно оказавшейся в святилище. Я наблюдал за ним, притаившись за выступом пирамиды и, когда настал удобный момент, прыгнул ему на спину Затем, легко свалив на землю, слегка придушил, не до смерти, только лишил сознания. Не то чтобы из гуманизма, – ха-ха, вы знаете, Отто, я этими атавизмами не страдаю. Просто, поди знай, как такое мутное дело обернётся? Не стоит сразу сжигать все мосты. Вход в пирамиду был открыт, и ваш покорный слуга, вооружённый добытым «люгером», ворвался внутрь, спасать своего товарища.