Люттоли - Огни Святого Антония

Не добавляя более ни слова, леди Стоук подхватила обеих дочерей и направилась к выходу из церкви.

Не преминув выказать своё возмущение решением епископа, за ней потянулись и остальные прихожане. Гул возмущённых голосов слабел по мере того как церковь пустела. В скором времени, не осталось никого за исключением викария, епископа и молодого священника.

Епископ сделал викарию незаметный знак, после чего тот немедленно ушёл, и с напускной бодростью обратился к священнику:

– Энтони! Не стоит падать духом. Всё ещё можно исправить. Я лично поговорю с леди Стоук.

– Не стоит падать духом? – с момента выступления леди Стоук, Энтони Фейнборк впервые поднял голову. Лицо оставалось бледным, но взгляд выражал удивительное спокойствие. – Я всегда знал, что семинария была ошибкой. Я всегда знал, что ни меня, ни мою семью никогда не примут в Портсмуте. Это вы питали надежды. И в итоге семь потерянных лет. Слава Господу, что я все эти годы не переставал работать, иначе…вся наша семья оказалась бы в ужасающем положении.

– Энтони…

– Я прошу ваше преосвященство немедленно принять мою отставку, – Энтони поклонился епископу и чуть помедлив, добавил:

– И не забудьте известить леди Стоук, что я не взял ни единого пенса из причитающего мне жалованья. Прощайте, ваше преосвященство.

Энтони Фейнборк быстрыми шагами пошёл к выходу из церкви. Епископ последовал за ним. Он пребывал в отчаянии. И тому имелись серьёзные причины. Именно он уговорил Энтони поступить в семинарию. Уговорил, после долгих возражений со стороны Энтони. Молодой человек всегда знал, что это ошибка, но он уверил его в обратном. Он заставил Энтони надеяться на лучшее будущее. И вот теперь…это будущее лежит в развалинах, и он не знает, как поступить. Он не знает, как всё исправить?!

Епископ вышел из церкви и натолкнулся на группу прихожан. Прихожане о чём-то возбуждённо спорили. Приметив епископа, они все и одновременно замолчали. Епископ догадался, что речь шла о нём.

– Где же Энтони? – пробормотал под нос епископ, оглядываясь по сторонам. Короткий осмотр не привёл к видимым результатам. Энтони исчез. Видимо, отправился домой, – решил епископ.

В стороне стояла карета запряжённая двойкой лошадей. На дверце кареты красовался герб епископства.

Тяжело вздыхая, епископ направился к карете, но был остановлен почтительным голосом:

– Ваше преосвященство!

К епископу приближался молодой мужчина с письмом в руках.

– От его светлости сэра Роберта Портсмута! – добавил он, с поклоном протягивая письмо.

Кивнув посыльному, епископ сразу же вскрыл письмо.

Сэр Роберт Портсмут извещал его о смерти капеллана, наступившей вследствие почтенного возраста, и просил прислать ему замену. Предлагалось триста фунтов жалованья, бесплатный стол и два выходных дня каждый месяц.

– Неисповедимы пути Господни! – радостно прошептал епископ, прочитав письмо. – Ещё не всё потеряно. Ещё не все потеряно для моего мальчика. Я должен уговорить сэра Роберта взять моего мальчика на эту должность. Напишу письмо…нет, сам к нему отправлюсь.

Он торопливо направился к карете.

– Едем к сэру Роберту! – открывая дверцу, крикнул кучеру епископ. – И поспеши.

Вскоре колёса кареты застучали по булыжникам. Миновав несколько улиц, карета выехала на узкую дорогу, петлявшую между зеленеющими лугами и, вздымая столбы пыли, понеслась в сторону Фарли Уолопп.

Более тысячи акров земли. Леса, поля, луга, озеро, виноградники. И посреди всего этого великолепия красовался величественный особняк. Таковым являлось поместье Фарли Уолопп. Но не только. Фарли Уолопп мог похвастаться своей конюшней, где содержалось несколько десятков породистых лошадей и двумя весьма достойными домами для гостей, которые находились позади особняка и в непосредственной близости от церкви Святого Андрея. К слову говоря, церковь была воздвигнута на средства семейства Портсмут. Позади церкви расположилось семейное кладбище, на котором покоились все представители семейства за последние три столетия.

Именно сюда, менее чем через час после получения письма и приехал епископ.

Сэр Роберт Уоллоп, маркиз Портсмут, в это самое время беседовал в своём кабинете с капитаном одного из своих кораблей по имени Гарри Берч. Они обсуждали предстоящее плавание в новые испанские колонии. Крупный торговый корабль под названием «Святой Антоний» должен был отправиться в плавание через два месяца с грузом английского сукна. Сукно везли на продажу.