Но в связи с моей поездкой в Южную Америку вся тяжесть подготовки к нашей работе на «Витязе», собирание многочисленного и сложного оборудования, упаковка и отправка его из Москвы — вся эта организационная сторона легла на плечи моих молодых товарищей по работе. И хотя это знающие и способные ребята, энтузиасты своего дела, все же меня точит червь сомнений. Все ли будет предусмотрено, подготовлено, не будем ли мы в океане хвататься за голову — недостает того-то, забыли это! Но к чести моих товарищей, и прежде всего старшего из них, Льва Михайловича Хитрова, все было продумано, предвидено, собрано и упаковано, и, вероятно, лучше, чем если бы я сам занимался этим делом. Молодежь оказалась предусмотрительной и запасливой, и наш «отряд», как на судне называют отдельные лаборатории, в течение всего плавания был источником «снабжения», выручая другие отряды то химическими реактивами, то какими-нибудь электро- или радиодеталями.
Как в калейдоскопе, промелькнули Дакар, Мадрид, Париж, и мы снова в Москве. Короткая встреча с В. Г. Богоровым, который и на этот раз идет в рейс начальником экспедиции. Богоров рассказывает о ходе подготовки к экспедиции, об ее участниках, состав которых уже определился окончательно. Договариваемся лететь вместе во Владивосток 22 сентября.
Уезжаю к себе домой, в Ленинград. Остаются считанные дни до отъезда. Надо подготовиться к долгому плаванию и главное не забыть сделать себе прививки, без которых не разрешается идти в плавание в Индийский океан, в страны Азии.
22 сентября 1959 года в московском аэропорту собралась большая группа участников экспедиции. Тут и старые товарищи по плаванию на «Витязе» в 1957–1958 годах в Тихом океане: Г. М. Беляев, начальник отряда бентоса, т. е. донной фауны; Т. С. Расе, начальник ихтиологического отряда; супруги Виноградовы. М. Е. Виноградов опять будет командовать отрядом планктона, а Нина Георгиевна — продолжать изучать придонную фауну океанов. Так радостно видеть друзей, с которыми связано столько незабываемых впечатлений и воспоминаний об островах Полинезии и Меланезии! В. Г. Еогоров знакомит Меня с новыми членами экспедиции. Невысокий, коренастый Пантелеймон Леонидович Безруков — начальник геологического отряда; маленькая, полная, подвижная Валентина Викторовна Мокиевская — начальник отряда гидрохимии; массивная плотная фигура ученого секретаря экспедиции, геолога Игоря Михайловича Белоусова. Я не единственный ленинградец в этой экспедиции. С нами летит мой старый друг, ленинградский зоолог, профессор Артемий Васильевич Иванов, уже в пятый раз плавающий на «Витязе».
В 10 часов 45 минут вечера прощаемся со своими близкими и с сотрудниками Института океанологии, старыми «витязянами», с нескрываемой завистью провожающими нас в заманчивый первый рейс «Витязя» в Индийском океане. Загудели реактивные двигатели, и наш ТУ-104 выруливает на взлетную дорожку.
Три часа полета над ночной, погруженной в сон страной — и вот уже Омск.
Стремительно летим навстречу времени, навстречу солнцу. Еше через три часа полета — Иркутск. Уже совсем светло. Время тут на 5 часов впереди московского. И еще через три часа — Владивосток.
Обычная стоянка «Витязя» — 26-й причал удобное место, в самом городе. Но «Витязя» там не оказалось. Едем искать его и находим на другом причале, где он стоит бортом к пирсу под погрузкой.
Вот он, наш старый, верный «Витязь», наша привязанность и наша гордость, такой удобный и такой надежный, неизменно вызывавший восхищение во всех иностранных портах. Узнаем его мощную белую трубу с широкой красной полосой, на которой сверкают золотые серп и молот. Труба так украшает корабль, но труба эта — сплошная бутафория. Ничего через эту трубу не вылетает, дизелям «Витязя» она не нужна, внутри трубы — обширные помещения, заполненные разной корабельной техникой, которой ведает старший механик.
С волнением поднимаюсь на знакомую палубу и сразу попадаю в объятия вахтенного помощника Эдуарда Ребайнса. Тогда, в двадцать шестом рейсе, он был еще четвертым штурманом, а теперь он уже второй штурман. Он молодец, Эдуард, хороший моряк и не забывает науку, много сидит над книгами; кроме того, он мастер на все руки. Я уже тогда предсказывал, что скоро он будет капитаном дальнего плавания, несмотрянамолодые годы.
Собираемся в каюте начальника экспедиции. Время позднее, капитан и большинство команды, свободной от вахты, дома, на квартирах. Эдуард рассказывает, как идет подготовка к рейсу. Рейс предстоит очень длинный, запасать всего надо больше, чем в обычные плавания «Витязя» — всякого технического снаряжения и продовольствия. Одного «тропического» вина сколько надо! По существующим в морском флоте правилам и по старой морской традиции, при плавании в тропиках полагается выдавать сухое вино. В тропиках жарко, люди теряют много влаги, постоянно хочется пить, особенно машинной команде. Хорошим питьем, утоляющим жажду и предохраняющим от кишечных расстройств, является разбавленное в 3–4 раза кисловатое сухое вино. Тропическое вино выдается по 300 граммов в день, в месяц это 10 бутылок на человека, а на состав экспедиции в 150 человек уже 1500 бутылок в месяц. Почти все наше более чем полугодовое плавание будет проходить между Северным и Южным тропиками. Сколько бутылок этого «троп-вина» надо запасти! Сколько места оно будет занимать в наших рефрижераторных камерах, куда надо складывать и мясо и другие продукты, не терпящие жары, и где дорог каждый вершок площади. А не в холодильнике держать его нельзя, так как «тропвино» в тропиках прокиснет. Тоже проблема, которую надо решать. Полугодовой запас муки для выпечки хлеба сложен штабелем на палубе и покрыт брезентом. А в середине нашего плавания обнаружилось, что в муке усиленно размножается долгоносик. Самый лучший способ спасти муку — это перенести ее в рефрижераторные камеры. На палубе тропическая жара, а в рефрижераторе около 5° мороза. И вину пришлось потесниться.
Читать дальше