Анатоль Имерманис - «Тобаго» меняет курс. Три дня в Криспорте. «24-25» не возвращается

— Что еще за витафан? — Пурвит ничего не понимает.

— Да про то же я тебе все время толкую! Новый препарат, прогремел на весь мир. — Она показывает Пурвиту журнал. — Я сейчас тут закончу, ты почитай пока. Здесь все написано. Только не забудь отдать, там очень интересная статья про осенние моды…

Пурвит дальше не слушает. Читая заметку о витафане, он настораживается. В лице его сразу проглядываются новые черточки — злые, жестокие. Это хищник, почуявший добычу.

— Если не возражаешь, я пока оставлю журнал у себя. — Его мягкий тон никак не вяжется с выражением глаз.

Он ни на миг не отводит взгляда от Ирены, которая запирает дверь и прячет ключ в сумочку…

— И вы ни разу не давали ему ключа? — спрашивает Григаст, когда Ирена заканчивает свой рассказ.

— Ни разу! — подтверждает Ирена. — Директор сказал же, чтоб из рук не выпускала. Если б вы знали, как я перепугалась, когда подумала, что потеряла его…

— Когда это было?

— Да в тот же день, перед тем, как мы пошли в кафе. А потом гляжу — лежит там же в сумочке, просто за подкладку запал. Совсем новая сумка, а уже дыра в подкладке. Ну и работают теперь галантерейщики!..

— А мне как раз кажется, что сработано было неплохо, — говорит Григаст. — И виноваты тут вовсе не галантерейщики, а ваши друзья-приятели!

Вид у Ирены совершенно убитый.

— Я даже не предполагала, что Межулис такой негодяй, — говорит она, — а то разве позволила бы ему возить себя на работу и зубы заговаривать? Он, наверно, хотел разнюхать, не заподозрила ли я чего неладного. Теперь вы, конечно, арестуете меня?..

— Нет, но это не снимает с вас ответственности.

Ирена жадно смотрит на сигарету Григаста.

— Товарищ майор, можно?

Григаст протягивает ей открытый портсигар и встает, давая понять, что разговор окончен.

Вечером он продолжает его с Климовым — теперь уже в своем кабинете, который после ремонта трудно узнать. Кажется, Витол хотел всем показать, как он рад начатой заново жизни, — стены покрашены в яркие летние цвета, выпестрены веселым орнаментом.

— Только что был у врача Эрберта, — сообщает Климов. — У него в больнице столько дел, что обижаться на нас некогда.

Григаст гасит в пепельнице сигарету и задумчиво глядит на старшего лейтенанта.

— Теперь понимаете, как развивались события?

— Так точно, товарищ майор! Поняв, что на витафане можно хорошо заработать, Пурвит предложил угнать такси, поменять его на «Волгу», проникнуть в институт и отвезти препарат в Ужгород. Мне только одно не ясно: за что убил его Межулис?

Григаст вздыхает.

— Это же вытекает из фактов. Когда Межулис впутался в эту аферу, он не имел понятия, что витафан — единственное спасение его жены. Когда же до него дошло, что он невольно стал убийцей жены…

— Виноват, товарищ майор, значит, в нем совесть заговорила? Но тогда Межулис должен был бы прийти в милицию с повинной. Почему же он пошел еще на одно преступление, на умышленное убийство?

— Да, этот вопрос и мне не дает покоя, — вынужден признаться Григаст. — Боюсь, что ответ на него можно найти только в Ужгороде, когда убийца будет арестован.

Капитан Братунь угощает Мару сигаретой. Мара делает первую затяжку, кашляет.

— Давно курите? — спрашивает капитан.

— Давно, — напропалую лжет Мара.

— И в милиции давно?

— Давно, — машинально отвечает Мара. — Мне даже предлагали повышение… — Но тут же честно признается: — Три месяца. — И с вызовом. — А что?

Пепел с сигареты Братуня осыпается на фотографию Межулиса. Он смахивает его ладонью.

— Тогда все понятно. Повторяю, перевернули весь Ужгород и окрестности вверх дном, фотографию Межулиса показывали по меньшей мере тысяче человек, а вы все упираетесь…

— Он убийца. У него спасение одно… Из-за чего он здесь? Он…

— …был здесь, — договаривает за нее капитан. — Возможно, для того, чтобы дополучить остальные деньги за проданный витафан.

— А как долго работаете в милиции вы?

— Три года.

— И не знаете, что человек в его положении готов на все, чтобы спасти свою жизнь?.. Он явился сюда в надежде, что у доктора Селаго есть возможность переправить его через границу. Зачем ему ехать навстречу доктору во Львов? Граница же здесь! За Венгрией — Австрия и…

— Вы очень симпатичная, но очень упрямая девушка. А факты остаются фактами, тут не поможет никакая фантазия. Не знаю, где ваш Межулис — во Львове или в Риге у жены, но в Ужгороде его нет.

В дверь кто-то стучит.