Святослав Сахарнов - Бухта командора

Южно-Курильск оказался маленьким городком на берегу неглубокой бухты.

Он встретил нас солнечной погодой. Над яркой, омытой дождем зеленью лесов синело небо. С бурых скал свисали белые ниточки водопадов. Одинокий клок тумана дрожал, зацепившись за косматый склон сопки.

По шаткому, в три доски, тротуару мы добрели до единственной идущей вдоль моря улицы.

Она была вымощена черным шлаком. Невысокие деревья, кусты за низенькими заборчиками, высоко поднятые деревянные тротуары, одноэтажные домики… Чистым и даже щеголеватым был этот маленький поселок, приютившийся у подножия холма, огибающего полукольцом бухту.

Найти музей в таком городке было несложно.

По внешнему виду он ничем не отличался от окружающих домов — дощатое одноэтажное здание. Аркадий поднялся на крыльцо.

Дверь открыла молодая женщина.

— Василия Степановича нет, — нараспев сказала она. — Они вышли.

— Скоро придет?

— Скоро.

В руке она держала тряпку. Решив, что перед ним уборщица, Аркадий сказал:

— Мы к нему. Подождем в музее, а?

— Ждите.

— Можно войти?

— А бумаги у вас есть?

— Бумаг у нас больше чем нужно. И все с печатями.

— Я супруга Василия Степановича, — сказала женщина и провела нас в кабинет — комнатку с письменным столом, плоским стеклянным шкафом и тонконогим креслом, но одних не оставила, а принялась тут же протирать тряпкой окно.

Хлопнула входная дверь, и в кабинет вошел грузный, веселый, с красным обветренным лицом и копной русых волос мужчина.

— А, ленинградцы, — сказал он Аркадию. — Долго же вы, долго добирались. Ну что ж, выкладывайте новости.

Я понял, что предприятие, затеянное Аркадием, директору по душе.

Мой друг рассказал о том, что удалось нам узнать за последние месяцы о гибели «Минина».

— Изменный? — удивился Василий Степанович. — Так это же рядом! Там есть поселок рыбаков. У меня бригадир знакомый. И добираться туда несложно.

Поговорив, мы решили, что тотчас отправляемся на Изменный.

Нас отправили с первой же оказией. По узенькому трапу мы влезли в вертолет. Загремел мотор, кабина наполнилась ревом и дребезжанием, затем звук двигателя перешел в грохот, пол качнулся, за окном начала валиться набок, съеживаться, уменьшаться земля. Летное поле превратилось в узкую коричневую полоску. Синее искрящееся море понеслось навстречу.

Подавленные шумом, мы с Аркадием молчали.

Не успел скрыться Кунашир, как на синей поверхности океана возник небольшой зеленый остров. Он был подобен пуговице — края приподняты, середина вдавлена.

Остров стремительно приблизился, остановился, и стало видно, что это вершина затонувшего вулкана. В кратере светилось голубое озеро. Туман испарений курился над ним. Ручей, синей лентой вытекавший из озера, резал край горы и с отвесной стены падал дымной полосой в море. Белая пена казалась неподвижной.

— Так вот он какой — Изменный! — крикнул мне в ухо Аркадий.

Земля стала приближаться, увеличивалось озеро, росли деревья, чудовищно увеличился весь остров. Отчаянно, из последних сил взревел двигатель. Ноги ощутили удар, мотор чихнул и остановился. Тишина, как обвал, придавила нас.

Пилот открыл дверь.

К вертолету сбегались люди в ватниках.

Сопровождаемые кучкой рыбаков, мы пошли по поселку.

— Их к бригадиру надо! — сказал кто-то.

В бараке в низкой и тесной комнатке сидел за столом худощавый чернобородый человек. Он сидел согнувшись в три погибели над громадным, разграфленным на мелкие клеточки листом и с ожесточением вписывал в них тупым карандашом неуклюжие большие цифры.

— Совсем задурили голову, — сказал чернобородый, поднимая от листа невидящие глаза. — Кому это, скажи, пожалуйста, нужно? Вот сижу. Нет чтоб в море ходить.

Мы с Аркадием вежливо слушали.

— Без статистики нельзя, — сказал я, поняв наконец, о чем идет речь. — Это у вас улов?

Чернобородый кивнул.

— Матевосян, — сказал он. — Моя фамилия Матевосян. Вы кто — туристы? Жить у нас будете?

Мы объяснили, что хотели бы остановиться на месяц-два.

— У нас свободно, живи где хочешь, — сказал бригадир. — Раньше народу было много, комбинат хотели строить, не стали. Теперь мы от Кунашира работаем…

Аркадий сказал:

— Может быть, поговорим? Нам нужна ваша помощь.

— Потерпите немного. Совсем пропадаю. — И, обращаясь к рыбаку, который привел нас, бригадир сказал: — Григорьев, покажи им какой-нибудь пустой дом. Если стекол нет — фанеркой забей, дров принеси, в общем — сообразишь.