Святослав Сахарнов - Бухта командора

Пассажирам капитан ничего не объявил. Он выставил на носу и на корме вахтенных, вооружив их ракетницами, и приказал боцману приготовить на полубаке бочку, набив ее вымоченной в мазуте паклей. На мостике были прикреплены к фалам сигнальные флаги: «Терплю бедствие, необходима помощь».

Хотя непосредственная опасность судну не грозила, Мостовой прекрасно понимал, что, как только ветер усилится, положение судна может стать критическим. Поэтому он решил обследовать район вокруг судна, сделать промеры, обозначить буйками отдельные камни и вывести судно на чистую воду…

Шлюпка начала промер.

Между тем ветер усиливался, якорь-цепи натянулись. Размахи судна сделались значительными. Шлюпка то скрывалась среди пенных гребней, то показывалась вновь. Вскоре работать стало невозможно — шлюпку подняли.

Первым почувствовал надвигающуюся катастрофу капитан. По резкому вздрагиванию цепей он понял, что якоря ползут, а взяв пеленг на отдельно лежащую скалу, увидел, что пароход смещается по ветру в направлении двух больших торчащих под водою камней.

Где «Аян»? Вся надежда была теперь на него. Однако на сколько часов позже тот вышел из Хаккодате и стал ли выдерживать в точности условленный курс?

Напрасно всматривался капитан в горизонт, затянутый тучами, — «Аяна» не было видно.

Между тем ветер крепчал, судно неотвратимо ползло по камням. В 16 часов 20 минут послышался слабый удар, корпус парохода вздрогнул. Никто из пассажиров, томившихся в каютах и трюмах, не придал значения толчку, но Мостовой понял: «Это конец».

…Получил приказание капитана осмотреть трюм. Спустился. Мешали люди, которые с вещами сидели на ящиках. Воды не обнаружил, хотел уходить, тут как толкнет… Народ стал кричать: «Завезли нас и топите!» Какая-то женщина крикнула: «Вода!» Растащили ящики — и верно — вода. Ударило еще раз. Мне долго не давали выйти наверх — все лезли, отталкивали друг друга. Но я все-таки поднялся на палубу и доложил капитану…

В о п р о с. Что предпринял капитан?

О т в е т. Приказал запустить трюмную помпу. Стали откачивать воду. Вдруг еще удар. Тут вода хлынула потоком, я понял — не откачать…

Пробоина, которую обнаружил Калинчук, оказалась не единственной. Волны кренили пароход с борта на борт, и он то и дело бился о камни. Скоро вода была обнаружена в коридоре гребного вала, а затем появилась и в машинном отделении.

Сильный ветер рассеял туман, и на северо-востоке открылся небольшой остров с плоской вершиной. Поскольку пароход уже начал крениться и каждую минуту могла возникнуть опасность, что он опрокинется, капитан распорядился вновь спустить шлюпку.

К этому моменту все пассажиры уже толпились на палубе. Вызвав помощника и боцмана, Мостовой приказал им собрать женщин и детей у шлюпбалок левого борта. Но тут послышался шум, вспыхнула драка: несколько солдат и офицеров пытались самовольно спустить шлюпку.

Одну из шлюпбалок вывалили, корма шлюпки зацепилась за борт, солдаты не удержали канат, шлюпка перевернулась и пошла в воду носом — волна разбила ее о борт.

Как показал на следствии помощник капитана, Мостовой понял, что действовать надо иначе. К спуску второй шлюпки он не приступил, пока не вооружил нескольких матросов и не заручился помощью группы солдат.

Под их охраной шлюпка была спущена. В нее посадили женщин и детей.

Судьба шлюпки сложилась, как свидетельствовали материалы дела, следующим образом.

Под командой помощника капитана шлюпка направилась к видневшемуся на горизонте острову, однако она была отнесена в сторону усилившимся ветром. Опасаясь подходить к берегу в темноте, помощник приказал зажечь фонарь и лечь в дрейф. На рассвете их обнаружило рыбацкое судно.

В тот же день спасенных доставили на Кунашир.

Между тем на «Минине» начали строить плоты, пытаясь использовать палубный настил, но он оказался прочно прикрепленным к корпусу — доски крошились и ломались.

Тогда, сняв с трюмов люки, боцман с матросами принялись крепить к ним по краям пустые бочки. Первый плот спустили на воду. Он закачался на волнах, его перевели за корму и взялись за изготовление второго.

Увлеченные сооружением плотов, Мостовой и команда перестали обращать внимание на пассажиров. А между тем обстановка на судне становилась все более напряженной.

Не отобрав в свое время у пассажиров оружие, Мостовой совершил ошибку. Когда стали вязать бочки ко второму плоту, на корме раздались выстрелы: группа офицеров оттеснила матросов, сбросила с кормы два каната и по ним спустилась на плот. Вниз полетели чемоданы и баулы. Перегруженный плот осел, люди оказались по колено в воде.