По прибытии в столицу Тату Тимура и его спутников провели в Императорский город, прямо в личные покои императора. Тимур, прежде не раз видевший императора, был ошеломлен представшим перед ним зрелищем. Замотанный в десятки метров шелка, Хубилай-хан покоился на мягком ложе. Обрюзгший, изможденный, он смотрел на вошедших глубоко запавшими темными глазами. Подавленный недавней смертью любимой жены и потерей второго сына, Хубилай-хан, страдая от одиночества, в последнее время очень много ел и еще больше пил. Излишества подкосили и без того слабое здоровье восьмидесятилетнего владыки, некогда внушавшего трепет и благоговение. Тимур заметил, что тучный хан страдает подагрой — одна нога его, сильно опухшая, лежала на высокой подушке. Рядом с ложем, на расстоянии вытянутой руки от него, стоял кувшин с кумысом.
— Командующий Тимур, ты вернулся после долгого отсутствия, чтобы и дальше исполнять свой долг воина, — проговорил хан скрипучим голосом.
— Как прикажет мне мой император, — ответил Тимур и глубоко поклонился.
— Поведай мне о своих приключениях, Тимур, и о той таинственной земле, где ты потерпел кораблекрушение.
Пока Тимур рассказывал о страшном урагане, унесшем его корабль от берегов Японии, и о плавании по бурному морю, слуги внесли невысокие резные стулья. Тимур и его спутники сели. Выпив поданную ему чашку кумыса, Тимур продолжил свое повествование уже несколько живее. Он сообщил о том, как ему повезло, когда их корабль прибило к цветущему острову, населенному дружелюбным народом. Он представил императору Маху, сообщив, что без него не смог бы найти катамаран и выйти в море. Историю своих странствий он закончил
встречей с торговым кораблем под командованием капитана-араба, направлявшегося в империю.
— Ты достойно пережил все трудности, — кивнул хан. — Земля, к которой тебя прибило ураганом, действительно так прекрасна и обильна?
— Очень обильна, хан. Там прекрасный климат, много дождей, растут диковинные съедобные плоды и водится много рыбы.
— Позволь поздравить тебя, император, — заговорил морщинистый старец с длинной седой бородой и бесстрастным лицом, тронный советник-конфуцианец, стоявший возле ложа. Ни сам Тимур со своими спутниками, ни его живописный рассказ, казалось, не произвели на мудреца никакого впечатления. — Ты прибавил новые земли к своей империи.
— Правда, что ты оставил на острове монгольский гарнизон? — спросил Хубилай.
Тимур мысленно обругал хитрого конфуцианца, лишившего его славы первооткрывателя. Он понимал — оставшиеся на острове люди давно забыли воинское искусство и превратились в рыболовов и домоседов, а верность хану они потеряли задолго до кораблекрушения.
— Да, — солгал Тимур и слегка покраснел. — На острове остался небольшой отряд. — Он повернулся к Маху, пряча глаза от позора, но тот все понял и лишь согласно кивнул.
Хубилай внимательно посмотрел мимо сидящих, на противоположную стену зала, словно на ней вдруг появились знакомые ему лица и фигуры. Тимур подумал, что от постоянного пьянства у хана начались видения.
— Я хочу увидеть этот чудесный остров, землю, откуда над моей империей встает солнце, — наконец мечтательно прошептал Хубилай.
— О да, хан, судя по его словам, это самый настоящий рай земной, — пробормотал конфуцианец и прибавил: — Прекрасная земля, как и всякая другая в твоей империи.
— Ты знаешь, как доплыть туда, Тимур?
— Нет, хан, я не моряк, но Маху может найти путь к острову, он хорошо ориентируется по звездам и солнцу. Я уверен — на крепком корабле он обязательно доплывет туда.
— Ты хорошо послужил империи, Тимур, и верность твоя будет вознаграждена. — Хубилай начал задыхаться, закашлялся, изо рта его вылетел сгусток мокроты и расползся по шелковому халату.
— Благодарю тебя, мой император, — ответил Тимур, снова поклонившись. Внезапно позади него возникли два воина из числа дворцовой стражи и проводили его вместе со спутниками из покоев хана.
С чувством горечи и сожаления покидал Тимур дворец. Великий Хубилай-хан оказался потрепанной старой оболочкой некогда энергичного грозного владыки, правителя империи, равной которой не знала мировая история. Безжалостный, как и его отец, Хубилай, отличавшийся от него мудростью, понимал значение наук. При нем они расцвели, как никогда прежде. Он открыл дорогу купцам, ученым и путешественникам, ввел законы, провозглашавшие веротерпимость, щедро финансировал географические открытия, содействовал развитию астрономии и медицины. Просвещенный правитель, умевший смотреть вперед, теперь превратился в полуживую развалину. «С его смертью, — думал Тимур, — все пойдет на спад, и в конце концов империя рухнет».
Читать дальше