Виктор Губарев - Ямайский флибустьер

— Я боюсь, Энрике! — воскликнула девушка. — Не уходи!

— Ничего не бойся, дорогая. Падре Игнасио найдет, где спрятать тебя.

— А если с тобой что-нибудь случится?

— Молись за меня — и дева Мария поможет мне.

Поцеловав жену, дон Энрике перебежал улицу и, петляя в лабиринте узких кривых переулков, помчался к особняку дона Хуана Кастельона, губернатора города. Однако губернатора на месте не оказалось. По словам негра, оставленного присматривать за домом, дон Хуан вместе с женой и дочерью отправились в крепость Сантьяго-де-ла-Глория.

Тем временем часть пиратов атаковала форты Сан-Фернандо и Сан-Фелипе, а другие бросились к зданиям таможни, казначейства, церквам и монастырям, чтобы не дать испанцам возможности вывезти оттуда деньги, священные сосуды, золото и серебро. Когда Энрике присоединился к защитникам крепости Сантьяго-де-ла-Глория, последняя также была подвергнута осаде со стороны англичан.

Бой длился с утра до полудня, но из-за отсутствия осадной артиллерии флибустьерам никак не удавалось сломить сопротивление испанского гарнизона. Их корабли, блокировавшие гавань, время от времени постреливали из пушек по двум цитаделям, охранявшим порт, однако серьезного вреда береговым укреплениям они не могли причинить. Форты представляли собой монолитные сооружения из камня, построенные в соответствии с правилами военно-инженерного искусства. Оба они были отделены от жилых домов эспланадами и окружены широкими рвами, оба имели форму звезды и по четыре ромбовидных бастиона с пушками различного калибра. Башни, возвышавшиеся над зубчатыми крепостными стенами, выполняли функции сторожевых вышек и колоколен; в центральной части каждого форта имелся плац, вокруг него — жилые помещения для коменданта, капеллана и офицеров, казармы для гарнизона. Две стратегические лестницы вели на верхний этаж и во внутренний двор, где хранились бочки с питьевой водой.

В двенадцать часов дня Морган бросил свои основные силы на штурм крепости Сан-Фелипе, но испанцы начали кидать сверху горшки с порохом и лить на головы атакующих кипяток и смолу. Число убитых и раненых среди пиратов росло с каждой минутой. В этот критический момент, когда люда Моргана готовы были дрогнуть, над башней Сан-Фернандо взвился английский флаг.

— Победа! — заревели флибустьеры, воодушевленные видом флага, — Вперед! Вперед!

Неудержимой лавиной они хлынули на стены крепости и после короткого яростного боя стали ее хозяевами.

В руках испанцев оставался лишь форт Сантьяго-де-ла-Глория, в котором засел губернатор Кастельон с сотней солдат и добровольцев. Морган прислал к нему парламентера — своего толмача и секретаря Джона Пайка.

— Мой адмирал требует от вас безоговорочной капитуляции, — сказал Пайк губернатору. — Если вы откажитесь сделать это, он заставит штурмовать крепость монахов, священников и женщин.

— Передайте вашему адмиралу, что мой долг велит мне сражаться, — ответил дон Хуан. — Пока я жив, крепость не будет сдана.

Парламентер ушел, а защитники форта начали готовиться к отражению очередного штурма.

Убедившись, что испанцы не собираются сдаваться, и не желая оставлять в их руках стратегически важное укрепление, господствующее над гаванью, Морган распорядился доставить к нему знатнейших жителей города, монахов, женщин и детей и прихватить из монастырских и церковных сокровищниц серебро, золото, драгоценные камни и священные сосуды. Одновременно был отдан приказ сколотить штурмовые лестницы, по которым сразу могли бы подниматься по четыре человека в ряд. Когда эти приказы были исполнены, адмирал велел флибустьерам приготовить ручные гранаты и горшки с порохом и ждать сигнала к атаке.

Приблизившись к группе монахов и рыдающих женщин, Морган скользнул по ним холодным взглядом.

— Вам нужно будет взять лестницы, — процедил он сквозь зубы, — и приставить их к крепостной стене. Надеюсь, нам удастся избежать кровопролития — не станет же сеньор Кастельон стрелять в своих!

— Сударь, — взволнованно обратился к Моргану настоятель монастыря св. Франциска падре Игнасио, — я знаю, что вы не принадлежите к римской католической церкви и не можете быть добрым христианином, но все же прошу вас: оставайтесь рыцарем хотя бы по отношению к женщинам! Даруйте им свободу и честь, а мы, Божьи люди, готовы подчиниться любому вашему приказу.

— Нет, святой отец, — скривил губы адмирал флибустьеров. — Пусть бремя рыцарства возьмет на себя ваш губернатор. Ему это легче сделать: ведь он всегда пребывал в лоне римской католической церкви и, в отличие от меня, может быть добрым христианином.