Карло Аурьемма: Под необъятными небесами

Через несколько часов и волны слабеют, движения лодки становятся более плавными. Рассвет вспыхивает в безоблачном небе голубыми и фиолетовыми красками. По сравнению со вчерашним днём это другой мир и другое море. Чуть позже появляются вереницы белых пушистых облачков. Мы уже видели их много раз в книгах.

— Могу поспорить, мы уже поймали пассат.

Сверкающее солнце, воздух тёплый и прозрачный, словно кто-то его очистил.

— Если это пассат, то он ещё лучше, чем я его себе представлял!

Морская болезнь прошла бесследно и мы полны желания работать.

Приводим лодку в порядок снаружи и изнутри, устраняя последствия плохой погоды. Снова меняем паруса, на этот раз отдаём все рифы и поднимаем большую геную. «Веккието» делает пять узлов с гротом, потравленным до самых вант и генуей на спинакер-гике. Ветровой рулевой работает великолепно. Когда, наконец, всё переделано, подготавливаем снасть для ловли рыбы в открытом море: большой тунцовый крючок, купленный в рыболовецком кооперативе на Тенерифе, привязанный к нему кусок спинакерной ткани, должен служить наживкой. 200 граммовое грузило на расстоянии двух метров, 50 метров толстой лески для тунцов, 50 метров верёвки диаметром 6 миллиметров, и снасть готова. Забрасываю её в воду, привязываю к утке и принимаемся ждать. Лоскут спинакерной ткани должен быть жёлтым, абсолютно жёлтым, иначе ничего не поймаешь.

Так нам объяснил Рэнди, увешанный серьгами блондин датчанин, живущий на лодке в Лос Кристианосе. Свои объяснения он сопроводил куском жёлтой материи из своих бесценных запасов. Кто знает, действительно ли цвет так важен.

Я поднимаюсь на топ мачты, проконтролировать такелаж. Вокруг простирается бесконечный, пустынный горизонт. В пятнадцати метрах подо мной «Веккиетто». Он такой маленький и я подумал, что лишь его тонкая скорлупка отделяет нас от водной бездны и небытия.

Море почти спокойно и лодка едва качается, но мачта увеличивает амплитуду, и я поочередно перелетаю с одной стороны лодки на другую, зависая над водой. Вида не подаю, но страшновато. Крепко держусь за стальные ступеньки и торопливо осматриваю шплинты и крепления вант на топе. А что же будет во время шторма?

Спустившись вниз, обнаруживаю сюрприз. У нас гости. Птичка уселась на леере и трётся клювом о мою, повешенную сушиться, майку. Чтобы не вспугнуть её, уходим на бак, загорать среди бананов.

Как здорово! Лиззи уснула на мешке со стакселем. Сейчас моя вахта, я стараюсь тоже не уснуть. Каждые десять минут поднимаю голову и осматриваюсь вокруг, нет ли судов. Но это бесполезное занятие. Ничто не прерывает чистую линию, отделяющую небо от моря, горизонт, кажется, не имеет границ.

Ничего не происходит. «Веккиетто» идёт сам, с надутыми парусами, подгоняемый ласковым ветром, горизонт остаётся чистым и пустынным, приятно пригревает солнце. — И всё время будет так?

Солнце медленно и равнодушно описывает свою дугу по небосводу и собирается скрыться за горизонтом. Небо настолько чистое, что кажется фоном дешёвой картины из тех, что продаются на рынке.

На ужин макароны и фасоль с капустой. Вкусно!

18 октября 1988

Третий день. Ясное небо и белые облака. Лёгкий ветер. Под всеми парусами мы идём со скоростью три узла и за двадцать четыре часа, со вчерашнего полудня по сегодняшний, прошли всего 85 миль. Нам повезло поймать пассат всего лишь через день после отправления с Канар. Я дремал на койке, когда меня разбудил крик Лиззи.

— Карло! Леска!

Что-то клюнуло и сильно тянет, заставляя леску дрожать.

— Быстро! Дай мне перчатки!

— Давай, вытаскивай скорее, пока не сорвалась!

Понемногу, понемногу выбираю пятьдесят метров лески, пока в глубине не появляется изящная, голубоватая тень нашей добычи.

— И как теперь поднять её на борт?

Конечно, у нас есть крюк на длинной деревянной ручке, который должен бы служить именно для этих целей, но не всё так просто.

— И как её зацепить? — спрашиваю я в сомнениях.

— Давай! Цепляй её за жабры. — Отвечает Лиззи.

Видимо действительно, надо было хватать крюком за жабры, но мне казалось, что так я сделаю ей больно. Да и рыба не стоит неподвижно, непрерывно дёргается и подпрыгивает, наполовину в воде, наполовину снаружи, подвешенная на стальном поводке, который я удерживаю с большим трудом. С каждым рывком леска всё сильнее врезается мне в руки и, кажется, добыча вот-вот сорвётся.

Я откладываю крюк, наматываю леску на правую руку и сильным рывком, сопровождаемым широким движением рук, выдёргиваю рыбу из воды. Пролетев по воздуху, она с глухим ударом падает в кокпит.