Константин Золотовский - Бешеная акула

— Еще совеем молодым водолазом впервые встретил я настоящую, крупную акулу в Белом море.

Правда, не под водой. Ее поймал тральщик. Пришел я посмотреть.

Огромная акула лежала на палубе и, выгибаясь, била, упругим хвостом. Вокруг толпилась команда. Один матрос протягивал акуле конец палки. Маленькие злые глазки акулы поблескивали, она пыталась перевернуться вверх брюхом и укусить, кого-нибудь из матросов. Наконец она изловчилась, цапнула протянутую палку и перекусила ее, как спичку.

Маленький черноглазый кок тральщика поднял с палубы откушенный конец палки толщиной в его руку, и удивленно почмокал губами.

Когда акулу утащили, куда-то в трюм, я зашел в каюту к тралмейстеру. Тралмейстер был человек богатырского роста, белокурый и степенный. Мы были с ним уже немного знакомь и разговорились. Тралмейстер рассказал мне, как он впервые ловил акул.

— Был я тогда матросом на китобойном судне, которое мы купили в Америке, — рассказывал тралмейстер. — Судно это было целый завод. Чтобы не итти к себе в СССР пустыми, испробовали мы тут же, в Великом океане, наши гарпуны: поймали кита. Накинули ему петлю из цепей на хвост, потому что в хвосте у него страшная сила, потом подошли на шлюпке и рыбными ножами отсекли ему плавники хвоста. В это время из глубины вышли акулы. Вода прозрачней слезы. Глядим: как врежут они зубы в кита, так целая яма, полтонны недочет. Разрешили нам наказать акул. Загнули мы в мастерской большие стальные крючки, поджарили тюленя, нацепили на удочки по пуду пахучего мяса и кинули.

Враз одна съела и попалась. А другая час около крючка кружилась, наконец замутилась у ней башка от запаха, она и хапнула — вытянули и эту. Ну, мясо ее не интересно: нехорошее. Вырезали ее пасть, а зубы у нее белые, защелкиваются, как замки. Из плавников акульих клей сварили, жир ее растопили для какого-то лекарства. А кожу отдали одному матросу, специалисту по этому делу. Из акульей кожи добрые сапоги выходят, сумочки, пояса, чемоданы.

Пока мы стояли, подобралось акул к нашему судну не знаю сколько. Чуют они запах за три километра. Нюх прямо удивительный у них! Запахи вода растворяет, а морские течения разносят эти запахи далеко под водой.

Целую неделю акулы за нами шли с разинутыми пастями и глотали всякий мусор с судна.

Им что ни кинь! Бросали для смеха пустые консервные банки; жиром смажем — и за борт, а та хап — и проглотит.

Я после был в плавании у Филиппинских островов. Туземцы там, ныряльщики, добывают губки и раковины, тем и живут. Ну и калек среди них: у кого руки нет — одна культяпка, у другого нога — на палке подпрыгивает.

В тех местах из-за акул и не купались — на палубе душ устраивали.

А вот водолазов в костюме, я слышал, акулы совсем не трогают.

Или запах резины им нехорош, или стесняются?

Да и где водолаза схватить: с головы — медь, с ног — свинец, а остальное — резина.

Давно рассказывал мне это бравый тралмейстер. Примерно лет девять назад. А теперь я и сам, поработав в дальневосточных морях, убедился в том, что акулы хватают купальщиков, пополам перекусывают, но никогда не нападают на водолазов. Они жадны, издалека чуют, нахальны, любопытны, но трусливы. Из любопытства подходят они близко к водолазу, но только пусти в них золотником пузырей — они и бежать.

Необычайный случай с акулой, о котором я хочу рассказать, произошел в дальневосточной партии Эпрона. Эта необыкновенная история случилась с тремя моими приятелями водолазами, с которыми я жил на одной базе.

Работали водолазы на затонувшем судне «Красный партизан».

Работали с двух новеньких моторных самоходных, баркасов.

Меж баркасов стояла пузатая баржа. Водолазы на дне стропили груз, а баржа длинным крамболом тянула груз наверх и отпускала в свои просторные трюмы.

Груз был ценный: оборудование для нефтяных промыслов.

Соленая вода быстро портила груз, и поэтому водолазы непрерывно работали днем и ночью.

Лучше всего работал баркас старшины Криволапова с водолазами Авдеевым и Глобусом.

По ночам водолазы копошились в трюмах «Красного партизана» с электрическими лампами.