Вильям Ходжсон - Пираты – призраки

– Давай-ка еще один глоток, – сказал ему второй помощник.

У Тома перехватило дыхание, он закашлялся, затем заговорил:

– В голове гудит, точно колокол!

Он снова поднял руку и пощупал шишку на лбу. Затем, наклонившись вперед, он уставился на матросов, сгрудившихся вокруг его койки.

– В чем дело? – спросил он растерянно и с таким видом, будто видит нас не совсем четко. – В чем дело? – повторил он.

– Именно это и я хотел бы узнать! – сказал второй помощник.

Том встревожился:

– Я что, вахту проспал?

Он оглядел матросов; у него был жалкий вид.

– Сдается мне, ему начисто отшибло память, – сказал громко один из матросов. – Нет, – сказал я, отвечая на вопрос Тома. – Ты...

– Молчать, Джессоп! – быстро сказал второй помощник, прерывая меня. Я хочу услышать, что парень скажет сам, без подсказок.

Он снова повернулся к Тому, приглашая к разговору:

– Ты полез закреплять фор-брам-брамсель...

– Может быть, и так, я не знаю, сэр, – сказал Том.

Я видел, что он не понимает, о чем говорит второй помощник.

– Но ты поднимался туда! – сказал второй помощник с некоторой досадой. – Парус развязался, его раздуло, и я отправил тебя, чтобы ты привязал его к рею.

– Раздуло ветром, сэр? – тупо переспросил парень.

– Да, раздуло! Разве я непонятно говорю?

Неожиданно Том встрепенулся – память возвращалась к нему. Он сказал: – Так все и было, сэр. Чертов парус надуло, он рванулся и ударил меня прямо в лицо.

Он замолчал на секунду, потом снова начал:

– Мне кажется... И снова пауза.

– Продолжай! – потребовал второй помощник. – Выкладывай все, как было!

– Я ничего не знаю, сэр, – сказал Том. – Я не понимаю... – Он явно пребывал в нерешительности. – Это все, что я могу сказать, – пробормотал он, трогая синяк на лбу, как будто пытаясь что-то припомнить. Последовавшее за этим молчание было нарушено Стаббинсом.

– Ветра-то не было, – сказал он озадаченным тоном.

В толпе поднялся гул: матросы подтверждали его слова.

Второй помощник молчал, и я с любопытством посмотрел на него. Мне было интересно: уж не начинает ли он понимать, что искать разумное объяснение всему случившемуся – занятие совершенно бесполезное? Возможно, он связал наконец последние события с тем подозрительным происшествием, когда мы искали человека на грот-мачте? Теперь я склонен думать, что так все и было, потому что, посмотрев еще раз на Тома, второй помощник вышел из кубрика, сказав, что дальнейшее расследование откладывается до утра. Однако, когда утро наступило, никакого расследования не последовало. Что касается того, доложил ли он капитану о происшествии, я сильно в этом сомневаюсь. Если и доложил, то упомянул, скорее всего, как бы между прочим, поскольку вопрос об этом больше не поднимался; но между собой мы, конечно, обсуждали это очень долго.

Что же касается второго помощника, то я до сих пор не нахожу объяснения его поведению по отношению к Вильямсу и ко мне, когда мы оказались вместе на рее. Иногда мне кажется, что он заподозрил нас в желании сыграть с ним какую-то злую шутку; возможно, в тот момент он действительно подозревал, что, по крайней мере, один из нас как-то связан с предыдущим случаем. Или же он пытался, как и до этого, закрыть глаза на очевидные факты, обрушившиеся на него и доказывающие, что нечто по-настоящему странное и неладное творится на борту этой старой посудины. Конечно, это только мои догадки.

А затем, вскоре после случая с парусом, произошло еще нечто в этом же роде.

Как я уже сказал, среди матросов только и разговоров было, что о странном случае с Томми. Никто из парней не знал, что Вильямс и я видели, как все это произошло. Каждый из них высказывал свои предположения. Стаббикс, например, считал, что Том поскользнулся спросонья и потерял опору под ногами. Том, естественно, пылко опровергал его. Однако ему было некого призвать в свидетели, поскольку в то время он еще не знал, что мы с Вильямсом видели удар паруса по рею.

Стаббинс настаивал на том, что ссылки на ветер не выдерживают никакой критики. Ветра не было совсем, говорил он, и остальные матросы поддакивали ему.

– Послушай, – сказал я Стаббинсу, – я не во всем разобрался, но все же считаю, что рассказ Тома – это правда.

– О чем ты говоришь? – спросил Стаббинс недоверчиво. – Ветра-то совсем не было!

– А как насчет шишки у него на лбу? – спросил я в свою очередь. – Как ты объясняешь ее появление?