Юрий Пахомов - Сигуатера

— Т-ты, не бойся, малый, — сказал Трыков и погладил мальчика по голове. — Обойдется.

— Спасибо, Сема, — старпом коротко рассмеялся, — ты и меня заодно успокоил. Так, дайте поговорить с человеком.

Выяснилось, стюард не обедал со всеми, он вообще двое суток ничего не ел. За какую-то провинность капитан запер его в шкиперскую кладовую. Стармех выпустил после ужина — нужно было мыть посуду. Стюард успел подняться из кладовой в каюту, когда началась заваруха. В иллюминатор он смотреть не мог по той причине, что в каюте нет иллюминатора.

Хорошо, что он успел полистать справочники. За два года плавания литературы у доктора скопилось много, но по отравлениям, как на грех, информация была скудная.

В шестьдесят восьмом году в Японии свыше тысячи человек заболело, а девять погибло от болезни «Юсо» — результат употребления в пищу рисового масла, загрязненного полихлорированным афелином. Рисовое масло экипаж «Орфея» не ел.

В шестидесятые годы в Англии ученые столкнулись с таинственным заболеванием, от которого погибли десятки тысяч индеек. Позже удалось выяснить, что птиц кормили заплесневелыми земляными орехами. Оказалось, что плесень вырабатывает яд — афлотоксин. Опять не то!

Единственный продукт, что ела вся команда, исключая, возможно, капитана, — рыба.

Тропические рыбы, особенно иглобрюхообразные — им была посвящена глава справочника — могли подбросить любой сюрприз. В печени, икре, молоках собаки-рыбы, например, содержится сильнейший яд — тетродоксин. Смертность от отравления этим ядом составляет шестьдесят процентов.

В Японии собаку-рыбу употребляют в пищу как деликатесное блюдо под названием «фугу». Его разрешают готовить в ресторанах, имеющих специальный патент, и все равно ежегодно сотни японцев отправляются на тот свет, отведав лакомое кушанье.

Собаку-рыбу команда не ела, на ужин был приготовлен обычный промысловый окунь. Но, оказывается, существуют так называемые вторично ядовитые рыбы. Токсины, вызывающие отравления рыбами этого типа, содержатся в водорослях. Водоросли поедает промысловая рыба и…

Сигуатера… Неприятное слово. Сигва — на местном наречии назывался моллюск, вызвавший массовое отравление людей в Гаване в конце прошлого столетия.

Вот здесь симптоматика, что называется, била в «яблочко», кроме, пожалуй, горящего моря.

Утешало, что помощь при отравлении ядовитыми рыбами не требовала каких-то особых действий и медикаментов. Промывания с адсорбентом, сердечные средства, покой.

Они теперь уже вчетвером обошли судно. Всего в каютах, кубриках, служебных помещениях было обнаружено восемь больных, трое из них в тяжелом состоянии. Да еще два покойника.

— Значит, так, — сказал Кленкин, — пострадавших в столовую. Выкинуть к черту столы, положим на матрасы.

— Я полагаю, речь идет о живых?

— Ваша ирония неуместна, Виктор Павлович. Я разворачиваю лазарет и начинаю оказывать помощь, а вы обеспечиваете внутрисудовую транспортировку пострадавших. Переведите стюарду, чтобы тащил сюда с камбуза все тазы, ведра, словом, все емкости.

— Это вы мне? — изумленно спросил старпом.

— Вам. Трыков, живо пройдись по офицерским каютам. Может, что есть из медикаментов. У меня один шприц и две капельницы. Мало.

— Есть.

Трыков в каюте старшего помощника нашел аптечку, коробку со шприцами одноразового пользования.

Минут через пятнадцать в столовой траулера был развернут лазарет. Трыков с такой лихостью выбрасывал в коридор кресла, что старпом сказал:

— Гляди, Семен, капиталисты тебе счет предъявят.

— Н-на том свете. Вообще, свет неплохо бы зажечь, не видно ни черта. Н-на такое помещение — три иллюминатора с кулак величиной. Н-не столовая, а кандейка… Я маленько освобожусь, попытаюсь вспомогач запустить.

Больных перенесли в столовую, положили на поролоновые матрацы.

— Ты как себя чувствуешь? — спросил старпом у мальчишки-стюарда.

— Хорошо, господин.

— Тогда пройдем еще раз по судну. Доктор, я отпущу шлюпку и передам капитану, что все пока в порядке. При первой возможности выйдем на связь.

— Согласен.

— Ну-у, если уж вы согласны, лечу пулей.

Трыков быстро освоился в лазарете.

— А в-вот у нас на лодке… Операционную во втором отсеке за-за десять минут разворачивали с доктором. Я стерилизатор врублю, приготовлю доктору мыться, а моряки простынями отсек завешивают. Комплекты стерильного белья с собой брали. Вы заметили, доктор, я и-икать перестал?